 |
|
ИЗ АРХИВА АКАДЕМИ КРАЕВЕДЕНИЯ (2008-2020)Что есть тютчев? Что есть Тютчев?
И в одном случае он, наверное, популярнее всех наших великих. Спросите у любого русского назвать хотя бы одно стихотворение каждого из этих великих. И люди в трёх случаях могут задуматься и помедлить. Но не с Тютчевым! Тут сразу скажут ; «Люблю грозу в начале мая!..»Это стихотворение среди русских людей столь знаменито, что для нас всех это словно наш русский национальный гимн весне! Вот такой поэт… Но поэт-то удивительный и, честно говоря, странный. Писал он всегда как бы между делом. Сохранять свои стихи не старался, издавать – ленился и вовсе не собирался. Издали друзья, собрав лишь то , что смогли. Да и написал совсем немного. По сравнению с Некрасовым – просто какая-то крохотная горсточка стихов. Но поэт – великий! Вот диво-то… Литературовед М.Г.Ваняшова прекрасно сказала об этом: « Как мало строк, но как много классики!» Да, у него громадная плотность смыслов и образов, стихи густо замешаны и крепко и ярко сшиты. У него такая мощная образность, что многие из них стали афоризмами, крылатыми словами русских людей. Тургенев: «Речи, которым не суждено умереть…» Давайте почитаем Тютчева «Времена года…»
Вот так у Тютчева о природе всё сказано очень по- русски. Но, конечно, в природе у него есть и человек. И человек вносит в природу немало сложного, печального и очень личного.
Вот так непрост Тютчев, когда касается темы человека… Вот такая непростая, но очень сильная, словно в металле отчеканенная поэзия. И так, Тютчев – великий и весьма удивительный поэт. Но не только поэт. А ещё это великий политический и гражданский мыслитель. Будучи профессиональным дипломатом, работая в наших посольствах в Германии /Мюнхене/ и Италии – Турине/, бывая в Париже, Тютчев прекрасно знал Европу для своего времени он был очень хорошо образован. И вот такой человек с высоким уровнем просвещённости, с литературными дарованиями и с профессиональными дипломатическими умениями оказался НЕОБЫЧНЫМ, дотоле небывалым посланцем России на Западе и венцом его работы стал политический трактат «Россия и Европа». Ничего подобного по живости и остроте мысли и точности выводов Россия ещё не знала. Его внимание к политическим делам было столь острым, что даже за малое время до смерти он пристально интересовался политическими новостями. Таково второе воплощение Тютчева. Он русский европеец, но его суждения о тех русских людях, которые униженно подражают Европе, суровы до безжалостности. Почитаем Тютчева.
Напрасный труд- нет, их не вразумишь. А вот отношенье к простой России у поэта очень тёплое и едва не нежное.Эти бедные селенья,Эта скудная природа – Край родной долготерпенья Край ты русского народа! Не поймет и не заметит Гордый взор иноплеменный Что сквозит и тайно светит В наготе твоей смиренной. ______________________А ещё Тютчев - это душа общества. Человек отнюдь не самой яркой внешности, а в старости и вовсе за своей внешностью не следящий, появляясь в свете, он буквально приковывал к себе всеобщее внимание. Ещё одним его замечательным талантом была его речь, его умение общаться. Как только он заговаривал, к нему сразу стекались люди и закипало интересное мыслительное и дискуссионное общение. Граф В.А.Сологуб: «Его наружность не соответствовала его вкусам: он был дурён собою, небрежно одет, неуклюж и рассеян, но всё это исчезало, когда он начинал говорить, рассказывать..» . Речь Тютчева была сжатой, сильно образной и ярко ироничной. Острая и неожиданная ирония была ему свойственна всегда. Узнав о желании императора послать его (тяжело больного), Тютчев сумел пошутить: «С моей стороны будет крайне неделикатным, если я не умру на следующий день!» На смертном одре он до последней минуты сохранял эту ироничность. Доктор объявил что Тютчев скончался. И в этот миг мертвец прошептал склонившемуся над ним другом о своих близких всё с той же иронией : «Они думают, что я уже умер и…занимаются своими делами!» Тютчев всю жизнь, а особенно в зрелые годы, владел умами общества, удивляя, восхищая своей речью, сияющей мыслями и образами. О нём говорили, что может быть, главным его предназначением в этом мире и было говорить на обществе. Вот и это Тютчев. Почитаем Тютчева… Когда Россия потерпела поражение в Крымской войне и погиб весь её черноморский флот, Тютчев откликнулся на полную неясность судьбы страны вот так:
Ты долго ль будешь за туманом ________________И так, великий поэт, великий политический и гражданский мыслитель и душа общества. И нельзя не сказать – многих женщин любимец и немалого числа женщин супруг. Законных жён - две, гражданских насчитывают от трёх до шести. Уверяют, что дети были почти от всех. /Уникальная обаятельность Тютчева, его редкостная способность даже в старческом возрасте очаровывать женщин – это ещё одна поразительная особенность необычайной личности! Не любить не мог и немало влюблял в себя. И этот дар был столь ярок, что женщины, даже от которых от отходил, по-прежнему его любили. А премудрая, глубоко человечная его верная спутница жизни Эрнестина Фёдоровна называла его «чаровник». Что – то было в этом человеке глубоко необычное, необъяснимо и очаровывающе действующее на людей. И ко всему этому великия беспечность и нестарательность. Чисто русская? Вот все это взятое вместе заставляло многих и многих исследователей этой необычной личности называть его воплощением Духа России. Во как - и это тоже Тютчев. Но вернёмся к очарованию, к любви. Почитаем Тютчева.. К юной женщине…
Играй, покуда над тобою _______________А вот знаменитое стихотворение «Я встретил Вас..» читать нельзя, его нужно петь.. Вот таков Тютчев для всей России. А для нас, мышкинцев, он интересен и ещё одной особенностью. Он в немалой мере наш земляк. Вся мужская линия их рода произошла из мышкинской усадьбы Знаменское. Там и сейчас ещё стоит их ветхий дом, где жили дедушка и бабушка поэта, чьи портреты смотрят на нас с этих стен. Сам Фёдор Иванович дважды побывал в Знаменском в детстве и во взрослые годы. Так что нам он и особенно близок. «Люблю грозу в начале мая…». В.А.Гречухин Мышкинские крестьяне - пивные магнаты Дурдины
Всматриваются гости в бутылочное стекло прежних лет с интересом , нет- нет да кто-нибудь из туристов вслух прочитает: «Пиво «Богемия» Иван Дурдин»! Прочитает, выдержит паузу , видимо осмысляя то что произнёс вслух, да и вскрикнет: «Дурдин!? Так он Ваш что ли?» или же: «Так это наш Дурдин! Питерский, да?». Ответ у нас, смотрителей и экскурсоводов этого музея обычно один, что основателем династии известных русских пивоваров является мышкинский крестьянин села Шестихино Мышкинского (тогда) уезда Иван Алексеевич Дурдин. Говорим мы это с гордостью, а от гостей в ответ обычно слыша «Да, ну?! Неужели?!» О нем , об Иване Алексеевиче Дурдине, о пивном магнате России и шла речь на очередном заседании мышкинской Академии краеведения ! Для этого мы с удовольствием обратились к трудам и публикациям коллег, рыбинских историков, краеведов, а так же уважаемых нами сотрудников Рыбинского музея заповедника: А.Б.Козлова. А.В.Григорьева , О.Ивановой, которые много работали и работают в этой теме, так как последний пивоваренный завод Дурдиных был построен в г.Рыбинске, здание его сохранилось и является величественной доминантой в купеческой застройке старого Рыбинска, истинным украшением старого города. Итак, ДУРДИНЫ — известная купеческая династия, представители которой занимались производством пива и других напитков в Санкт-Петербурге и Рыбинске. Но сначала о пиве. Пиву почти столько же лет сколько самой цивилизации. Пиво упоминается в шумерских текстах, написанных на глиняных табличках более пяти тысяч лет назад. Существует даже гипотеза, что причиной перехода человека от собирательства к выращиванию растений явилось стремление иметь надёжный источник не хлеба, а пива! Древние египтяне умели приготавливать ячменный солод и приписывали изобретение пива богу Осирису. Древние армяне варили крепкое пенящееся пиво и пили его через тростниковые трубочки. В средние века в Западной Европе искусство пивоварения сосредоточивалось в монастырях, но постепенно перешло к городскому населению. 
Русские не стояли в стороне от этого увлекательного процесса. Они варили пиво ещё в древности. Пиво было настолько популярным напитком у наших предков, что уже в 9-11 веках практически во всех новгородских домах были бочки для изготовления пива. Новгородское вече даже принимало специальный закон, регулирующий требования к качеству пива и устанавливающий твердые расценки. В Древней Руси пиво пил каждый взрослый человек. Оно служило непременным угощением после завершения какого-либо важного мероприятия, на таких торжествах, как свадьбы и похороны. Всем известно завершение русских народных сказок: «И я там был мед-пиво пил…». Во времена великого князя Московского Ивана III пиво и хлебное вино (водка) продавались в кабаках. При царе Алексее Михайловиче, а это уже 17 век, крестьянам разрешалось варить пиво четыре раза в год, а так же на большие праздники, свадьбы и крестины. Эти застолья стали называться «Особым пивцом». Более всего пива варили в марте. От чего оно стало называться мартовским. В это время легче было сохранить оптимальную температуру брожения. Пиво того времени было вкусным, но мутным, так как должным образом не процеживалось. Пиво хранили в особым образом устроенных ледниках, которые позволяли иметь свежее пиво даже в жаркое лето. А царь Алексей Михайлович, прозванный в народе «Тишайшим», издал указ, согласно которому вообще крестьянам разрешалось варить пиво для домашнего употребления несколько раз в год – на Великий день (Пасху Христову), на Дмитриевскую родительскую субботу, на Масленицу и на Рождество Христово. В то время сложилась пословица: «В Дмитриев день даже и воробей под кустом пива напьется». Причем пиво варили не так, как в Европе, а по-своему, что отмечает путешествовавший по Руси иностранец Айрман: «Есть у них также и пиво, но варено оно не по-нашему способу». Как варили домашнее пиво в деревнях Мышкинского уезда Ярославской губернии? С таким вопросом мы обратились к слушателям Академии, пообещав, что этот краеведческий материал непременно будет опубликован на страницах нашей краеведческой газеты Мышгород и будет важен для нас, музейных сотрудников.
Задумывая морской поход против турок, Пётр I предполагал иметь на каждом корабле по четыре 15- ведёрных бочек пива. Каждый матрос получал ежедневно по одной кружке пива. А солдаты Швеции, противника России в Северной войне, выпивали каждый день по две с половиной кварты пива (более 2-х литров). Пиво было обязательным напитком в России и во время праздничных церемоний. Однажды членам польского посольства пришлось выпить за вечер по 12 рюмок водки, запивая каждую пивом. Жители Петербурга имели ежеминутную возможность выпить пива из бочек, стоявших повсюду на улицах столицы. Пиво можно было покупать сколько хочешь..Иногда на бочке висели вещи. Сданные покупателями в залог. Порой вещи падали внутрь бочки. Но никого это не смущало.. Но к 1870 годам в Петербурге прочно обосновалась большая династия пивоваров Дурдиных. Род Дурдиных ведёт начало из села Шестихино Мышкинского уезда Ярославской губернии (ныне — Некоузский район Ярославской области, примерно в сорока километрах от Рыбинска). История рода изучена недостаточно полно, в публикациях о Дурдиных много противоречий, но она долгие годы вызывает большой интерес историков из-за явных и больших коммерческих успехов Дурдиных и незаурядности их типажей, без сомнения Дурдины были личностями примечательными, а порой выдающимися . В 1817 году крепостные крестьяне Дурдины — братья Иван Алексеевич (1795 — 29.05.1878) и Александр Алексеевич (? — ?) были отпущены помещиком Сумароковым, на заработки в Москву. Они были типичными мышкинскими отходниками. Смелые дельные мужики- крестьяне, которые выпрашивали у своего помещика «Отхожий лист» ,в котором давалось точное описание мужика внешнее, какого он роста, внешности, крепкого ли он телосложения, али худощав, куда в какую губернию, город направляется с какой целью и к какому престольному празднику должен предстать, вернувшись, перед очами своего хозяина, али хозяйки,в данном случае барина…» Крестьяне заработав денежек, возвращались,а бывало и не возвращались.., пропадали на просторах необъятной России матушки, обрекая на нищету и жалкое существование свою семью..Те, кто возвращались, часть средств заработанных отдавали барину, процент у каждого помещика был свой. Самые упертые, говоря современным язяком, зарабатывали на достойное по-крестьянски житьё своей семьи, на барина и на свою вольную. «Вольная грамота»- это свобода, вольная жизнь, сам себе указ, сам себе хозяин. Как её желали! Какую цену за неё платили! Дурдины знали об этом хорошо, кровью и потом трудами большими за три года они выкупились на волю. Быстро по тогдашним временам, чрезвычайно! Мышкинский крестьянин с.Шестихино Иван Алексеевич Дурдин начал свой трудовой путь в магазине Московского общества пивоваров. Ещё в 1817 году он женился на крестьянской дочери Анне Алексеевне Никитиной. В Москву он её не взял, Их дети — Анна, Иван (1823 г. р.) и Андрей (1829 г. р.) — родились в селе Шестихино, там и провели своё раннее детство. В 1833 Ивана Дурдина за его явные успехи назначили приказчиком на строившийся обществом пивоваренный завод в Санкт-Петербурге. Однако завод ожидаемых барышей не приносил, и в 1836 году владельцы сочли за благо продать его своему приказчику Ивану Дурдину. Через три года Иван приобрёл за долги ещё одну пивоварню, на Обводном канале. Очевидно, дела под его руководством пошли в гору. Иван перевез семью в Петербург. В 1846 году Иван Дурдин вступил в третью гильдию столичного купечества, в 1854 перешёл во вторую, в 1863 — в первую.
Вот такой успех, такие таланты коммерческие были у этого предприимчивого И.А.Дурдина, он был купцом I гильдии. А вот его брат Александр, также перебравшийся в Петербург, заведёт торговлю серебряным товаром — его лавки находились на пересечении Садовой улицы с Банковской линией. Кроме того, он содержал трактир в Апраксином переулке. На углу Знаменской и Бассейной улиц по его заказу архитектор В. Геккер в 1870-е построил пятиэтажный дом, украсив фасад буквой «Д». Торговлю серебром продолжали сын Александра Алексеевича Дмитрий и внук Василий. Разойдясь с братом в коммерческих интересах , Иван Алексеевич Дурдин привлёк к пивному бизнесу сыновей Ивана (1822-1899) и Андрея (1829-1888). Все старшие сыновья у Дурдиных будут нарекаться Иванами, в честь основателя их династии, что , увы, повлечёт за собой неминуемую путаницу для историков. Постарались не запутаться и мы в своём кратком рассказе на эту тему. Поначалу сыновья работали в «мальчиках» и рассыльными, а потом присматривались к делу на заводе и в магазинах, а затем отец отправил их на стажировку за границу — изучать опыт пивоваров в Дрездене /Германия/ и Пльзене /Чехия/. Понимая, что успех зависит от новых технологий, И. А. Дурдин не только сыновьям даёт блестящее образование, но и устанавливает на своих заводах передовое заграничное оборудование, открывает лабораторию для разработки новых сортов пива. В январе 1856 года было учреждено «Товарищество пиво- и медоваренного завода Ивана Дурдина» с основным капиталом в 1 миллион 200 тысяч рублей. В 1873 году с обеими сыновьями Иван Дурдин будет удостоен статуса потомственных почетных граждан С-Петербурга. В ассортименте дурдинского завода были сорта пива «Пильзенское», «Кабинетное», «Столовое», «Богемское», «Шведское», «Черное», «Баварское светлое» и «Баварское тёмное», а также «Дурдинское светлое» и «Дурдинское тёмное». Выпускался «Английский портер», квасы, лимонады, медовые напитки «Мёд № 1», «Мёд № 2» и «Мёд фруктовый». В 1857 году Иван Дурдин получил право разливать продукцию в бутылки с изображением двуглавого орла. В год товарищество «Иван Дурдин» выпускало до миллиона ведер пива и прохладительных напитков. Только в столице работало 12 фирменных магазинов. Иван Алексеевич скончался в 1878 году, прожив большую и трудовую жизнь продолжительностью в 83 года. Начав с нуля, мышкинский крестьянин, ставший миллионером, удостоится высокого статуса мануфактур-советника…/ Мануфактур-советник — XVIII века в основном в целях поощрения за успехи в развитии отечественной промышленности и за благотворительность. В силу этого оно присваивалось как правило купцам первой и второй гильдии. В некоторых случаях оно жаловалось и потомственным дворянам-фабрикантам, не слишком богатым. Лицо, получившее данное звание, приравнивалось в правах к особам, отнесенным к VIII классу Табели о рангах, то есть по статусу становилось ниже надворного советника и выше титулярного советника, титуловалось «ваше высокоблагородие» .Вызывало уважение в тогдашнем обществе./ *** Итак, дело основателя продолжает сын основателя Иван Иванович Дурдин.
Так сложилась жизнь сына основателя Ивана Ивановича Дурдина. Мы позволили себе отступление от мужской линии Дурдиных и рассказали о том как трагически сложилась жизнь Марии Андреевны Дурдиной (1864 — 1914)., племянницы сына основателя. Казалось, она составила самую блестящую партию, обвенчавшись с потомственным почетным гражданином и богатым наследником Григорием Григорьевичем Елисеевым (1864 — 1949). /Очень известная династия купцов , бывших ярославских крестьян, дом - магазин которых до сих пор является большим украшением Невского и входит в непременный экскурс по С-Петербургу). Невероятный союз Дурдиных и Елисеевых и деловой и сердечный. В 1896 г. Мария Андреевна вместе с мужем даже вошла в число учредителей Торгового товарищества «Братья Елисеевы». У них родились девять детей. Но в 1913 году у Елисеева начался бурный роман с дочерью ювелира Верой Фёдоровной Васильевой. Григорий Григорьевич бросил семью и ушёл к своей новой пассии. Мария Андреевна не перенесла измены мужа и 1 октября 1914 г. в состоянии сильнейшей депрессии покончила с собой…/Дурдины были натурами страстными и бесстрашными../ Вернёмся к сыну основателя дела Ивану Ивановичу Дурдину, он оставил после себя замечательную смену. Из всех его детей надежды отца воплотит его сын, конечно, по имени Иван! Теперь речь пошла о внуке основателя (25.09.1852 — 02.09.1918). Он достойно продолжил дело отца на заводе «Богемия» в Рыбинске. Сначала, с 1871 года, он торговал на Крестовой улице г.Рыбинска продукцией отцовских предприятий, а затем решил заняться производством на месте. В 1877 году он приобрел 10 участков земли за рекой Черемухой и подал городским властям прошение о выдаче разрешения на постройку пивоваренного завода. Автором проекта стал петербургский архитектор Василий фон Геккер, возводивший питерский особняк Дурдиных. В 1878 году роскошное здание пивзавода «Богемия» напоминавшее средневековый замок, было построено за год. Стоит до сих пор! Предприятие быстро стало крупнейшим пивоваренным заводом в Ярославской губернии, на нём выпускались не только популярные сорта пива, но также фруктовый и клюквенный мёд и прохладительный напиток «Ситро». Производительность предприятия превышала 350 тысяч ведер в год. Хмель получали из Польши и Чехии, за процессом варки пива следили очень строго. С 05 июля 1878 года завод производил марки пива: « Портер», «Богемское», «Пильзенское», «Столовое», «Чёрное бархатное», мёд розовый, царский, белый, молочный. Затем ассортимент расширился, сам Дурдин разработал пиво «Каульбахское». На российских выставках получены золотые и серебряные медали. Новый завод оснастили новейшим немецким оборудованием. Хмель получали из Чехии. Воду качали из артезианской скважины, пробурённой на территории предприятия. В Ярославской губернии это был самый крупный пивоваренный завод. В середине 19 века сорта пива разделяли на три категории. К высшим сортам относились «Портер Экспорт», «Бок-Бир», «Венское» и «Мюнхенское». Ко второй категории относили «Баварское» пиво. К третьей – простое пиво и полупиво. Иван Дурдин второй, внук мышкинского крестьянина, был также известен в Рыбинске благотворительной и общественной деятельностью. При заводе был открыт сад-ясли, содержание которого полностью оплачивал владелец завода. В селе Архангельском он также на свои средства открыл церковно-приходскую школу. Начиная с 1879 г. Иван Дурдин на несколько сроков избирался гласным городской думы. По данным на 1909 год, на заводе было установлено три двигателя общей мощностью 60 л.с. Работали 80 человек. Выпускалось продукции на 379 605 рублей. Склады завода находились в Ярославле, Костроме, Кинешме, Нижнем Новгороде, Иваново-Вознесенске, Шуе, Бежецке, Угличе, Мологе, Кашине, были представители в Романово-Борисоглебске, Мышкине, Любиме, Данилове, Вологде. В самом Рыбинске у него 20 распивочных лавок. Очень быстро дурдинское пиво стало популярным в Рыбинске и потеснило конкурентов. Сделать это было нелегко. В городе имели свои пивные магазины такие известные предприятия , как Калашинский завод в Петербурге, завод Каролины Гершель в Москве, Московское товарищество Трехгорного пивоваренного завода, завод «Старая Бавария» в Ярославле. В короткий срок дурдинское пиво из Рыбинска распространилось по России. В Нижнегородской, Тверской, Костромской, Владимирской губерниях появились пивные магазины завода «Богемия». Рыбинское пиво продавалось в буфетах всех волжских пароходов. Пиво Дурдина удостаивалось наград на всероссийских промышленных выставках. 1881 год- серебряная медаль на выставке в Ярославле. 1882 год – серебряная медаль на выставке в Москве. 1887 год –награда на ремесленно-промышленной выставке в Рыбинске. 1894 год- вновь серебряная медаль на выставке в Ярославле. Характер и нормы поведения у Дурдина были весьма плохие, скандалил где угодно. Но всегда был гласным городской Думы и Рыбинского земского уездного собрания и находился в общественной должности директора тюремного отделения. Член попечительского совета рыбинской Мариинской гимназии, жертвовал в церкви. За таковую деятельность имел серебряную медаль для ношения на шее на Станиславской ленте и две золотые медали на Станиславской и Аннинских лентах. Пиво Дурдина начинают подделывать, об этом не раз сообщала газета «Вестник Рыбинской биржи», что являлось ещё одним доказательством высокого качества напитка и его популярности. Всё та же газета «Вестник Рыбинской биржи» предостерегает покупателей следующими обращениями: « «Господа покупатели, просим обращать особое внимание на этикетку и клеймо на пробке». Кстати о пробке. Современную до недавнего времени пробку для бутылки с пивом изобрели в Англии в 1898 году и назвали её «Коронная пробка». Потому, что похожа на перевёрнутую корону. Но в России в конце XIX века всё ещё пользовались фарфоровыми пробками. Пружинистой дужкой такая пробка прижималась к горловине бутылки. 5 июля 1903 года завод Дурдина торжественно отметил своё 25-летие. В день юбилея предприятие не работало, заводское здание украсили флагами. На даче Дурдина, находившейся на месте современного санатория имени Воровского, состоялся праздник с приглашением многочисленных почётных и почтенных гостей. Было публичное гуляние в парке при даче и праздничный обед. В фондах Рыбинского музея-заповедника хранится меню этого обеда. Первое блюдо: Уха из стерлядей с Расстегаями. Второе блюдо: Филе де Беф.Гарнир. либо Фазаны, рябчики, цыплята со спаржой в соусе Самбашон. Десерт Парфе Зефир Буше. Напитки: Пунш Гласее абрикосовый, кофе, ликёры, фрукты. Занятие хмельным делом и «говорящая» фамилия создали И.И. Дурдину славу скандалиста и дебошира. «Иван Дурдин был очень красив: он носил русскую поддевку из тонкого заграничного сукна, шелковую рубаху, легкие лакированные сапоги. У него была золотисто-русая, аккуратно подстриженная бородка лопаточкой, наглые серые глаза».Потомок рыбинских купцов А.Л.Авербах вспоминал: «На реке Черёмухе, притоке Волги, было много дач, ежегодно устраивались катания на лодках. Все лодки были иллюминированы. Лучшая по убранству лодка получала приз. Дурдин поступил иначе: он спустил на воду большой баркас, на котором стоял накрытый стол, уставленный всякими явствами и винами. За столом сидела подвыпившая компания приятелей Дурдина, горланила песни и ругалась площадной бранью. Подъехать к баркасу было невозможно. Так как оттуда неслись пустые бутылки, кружки, стаканы..». Так заявил себя, конечно вне конкурса, Иван Иванович Дурдин – внук основателя. Рыбинский журналист Г.Ф. Устинов, будущих друг С.А.Есенина, описал ещё одно любимое занятие Дурдина. На рыночной площади мелкие торговки, выстраиваясь в ряды, раскладывали у своих ног нехитрый товар. Дурдин запрягал в дрожки горячего вороного жеребца и…мчался по торговым рядам. Торговки с визгом разбегались кто-куда. Потешившись,И.И. Дурдин говорил перепуганным женщиным: «Приходите завтра к конторе завода. Всем выдам по три рубля». И добавлял, обернувшись к сидевшему рядом Устинову: «Вот их около трёхсот,да? А завтра придут все пятьсот. Вот увидишь!». Так и происходило. Современники отмечали, что «В таких озорниках, как Дурдин, было что-то ребяческое… Дурдин мог долго серьёзно и вдохновенно говорить о необыкновенных качествах изобретенного им пива, потом вдруг мог вспомнить о бабах, у которых он опрокинул лотки, вскочить со стула и, приседая на паркете, мог повторять их позы, когда они пытались защитить свой товар, театрально копируя их смертельную боязнь его разгоряченной лошади. Он показывал это очень театрально, визжал бабьим голосом, бежал от воображаемой лошади, ругался теми ругательствами, которые слышал от торговок». Он умел шокировать публику и изрядно смешить. Иван Иванович Дурдин 2-й, внук основателя, был женат на купеческой дочери Анне Васильевне Сытовой и имел троих сыновей — Ивана, Николая и Германа. Семья жила в собственном доме в г.Рыбинске на улице Крестовой, 66. Иван был известен в Рыбинске как бузотёр и фанфарон. Существуют воспоминания (по всей вероятности, изрядно приукрашенные не вполне достоверными подробностями), в которых красочно описываются кутежи и безобразия Дурдина. Насколько они соответствуют действительности, судить теперь трудно, но бесспорно, что пустить пыль в глаза Иван Иванович любил. Так, он стал обладателем первого (или одного из первых) в Рыбинске автомобиля/.Фатофство он любил./Вст. В старом русском языке «бузотёром» называли человека, затевающего скандалы, ссоры; задиру, скандалиста. А фанфароном называли тех, кто хвастливо выставлял напоказ свои мнимые достоинства; фанфаронство- откровенное бахвальство. Почему эти слова исчезли из русского языка, всё перечисленное людям до сих пор очень свойственно. Фатовство — пижонство, претенциозность, форсистость, пошлое щегольство, самодовольство, вот что понимали под поведением фата /. В 1908 г. от загорания солодосушилки произошел большой пожар на пивном производстве Дурдиных, уничтоживший изнутри главный корпус, хмелевой склад, зерносушилки, лабораторию, зернодробилку. Ущерб составил 12 тысяч рублей за незастрахованный хмель. За все остальное была получена страховая сумма от общества «Саламандра» в 227 с лишним тысяч рублей. К 1910 г. всё уничтоженное было восстановлено, дополнительно оборудовано отделение минеральных вод. Затем были расширены котельное отделение и механическая мастерская, поставлен новый паровой котел. Товарищество получало хмель из Чехии и Польши, культуру дрожжей из Копенгагена. Оно поставляло продукцию в Ярославскую, Нижегородскую, Тверскую, Костромскую и Владимирскую губернии. В 1913 г. на заводе работали 103 рабочих, инженер, механик, 6 пивоваров, медовар, мастер минеральных вод, лаборант, приказчик бутылочного розлива, приказчик по хозяйству и обозу, агент по отправке и приемке, акцизный чиновник. Штат конторы состоял из 7 человек во главе с бухгалтером и контролером. Производительность составляла более 300 тыс. ведер пива в год, а сумма производства – 575,9 тыс. рублей. Первая мировая война и «сухой закон» серьезно нарушили работу завода. Прапорщик запаса Иван Дурдин был приписан к ополченской дружине Ярославля. В 1917 г. завод «Богемия» был национализирован в Рыбинске одним из первых. Он перешел в ведение Рыбинского Совета Народного Хозяйства. Но поскольку «сухой закон» не был отменен, в 1918-1922 гг. завод находился на консервации. Городские дома у Дурдиных были отобраны, и они переселились на дачу в посёлке Кстово. К отцу из Петрограда приехали сыновья Николай и Герман — возможно, они думали, что в провинции будет безопаснее пережить начавшуюся смуту. У старшего сына Ивана был свой загородный дом. Он находился неподалеку, а вся местность между ними называлась Дурдинским парком. 30 августа 1918 г. в Москве произошло покушение на Ленина. Кто его организовал и исполнил — и сегодня толком не известно. Тем не менее, 1 сентября исполком Рыбинского Совета «на фоне возмущений трудящихся» принял резолюцию о проведении красного террора над буржуазией. Бессудные расстрелы по утвержденным спискам прошли 3−5 сентября. Но еще 2 сентября в Кстово приехали присланные в Рыбинск латышские стрелки и расстреляли во рву Ивана Дурдина, внука основателя, и его сыновей Николая и Германа. В воспоминаниях рыбинского краеведа А. А. Золотарева упоминается, что жена Дурдина с прислугой ночью тайком погрузили тела на телеги и перевезли на Георгиевское кладбище, отпевал погибших диакон Алексей Викторович Лебедев, за что был арестован. Таким образом при советской власти завод Дурдина превратился в государственное предприятие. Некоторые «веточки» когда-то могучего рода Дурдиных дали свои молодые побеги, но уже за рубежом. Так в 1997 году в Рыбинск презжал из Брюсселя Дмитрий Павлович Дурдин, работающий в столице Бельгии врачом –педиатром. Но он потомок петербургской, а не рыбинской ветви Дурдиных. Любовь Гречухина О чаеторговле и чаепитии. От кацких корней до мышкинских традиций (О чаеторговле и чаепитии.От кацких корней до мышкинских традиций)« У нас чай праский. И лампасея есть! »
Так вот, из тех далёких пор бабушка принесла и передала нам несколько любопытных рассказов о здешней чайной торговле и чаепитии. Сама она чай очень любила и относилась к процессу пития чая, как к важной, не терпящей суеты церемонии, приносящей много благости и созерцания прекрасного. На нашей кухне было три нерушимых правила, заведённых бабушкой.
Конечно, были и другие правила, за соблюдение которых соперничали две хозяйки - бабушка и мама, но они были более подвижны. Железно выполнялись только эти три. …Приделав все дела определённой части дня, бабушка ставила на плиту зелёный эмалированный чайник, которому был не один десяток лет. Пока чайник грелся, а это не быстро, так как слой накипи в нём был внушительный, бабушка готовилась к церемонии. На подоконник ложилась очередная толстенькая библиотечная книга и очечник, а бабушка бралась за щипчики. Очень ловко, почти не глядя на то, что она делает, бабушка превращала в очень мелкие частички 2-3 больших куска прессованного сахара. Все они насыпались искристой белой горкой в маленькую вазочку. Вазочка занимала своё место рядом с чайной парой. Старый чайник на плите уже позвякивал крышечкой, сообщая, что готов наполнить меньшего собрата с заваркой крутым кипятком. Прихватив краем фартука, который не снимала почти весь день, ручку чайника, бабушка заваривала индийский чай. И начинали течь прекрасные минуты моего созерцания бабушкиной чайной церемонии. Руки у бабушки были достаточно большие, но складно сложенные. Блюдце в такую руку было удобно брать самым красивым способом. Тем, когда три пальца блюдце держат, безымянный отдыхает, а мизинчик играет. Сахарные кусочки поочерёдно делают быстрыйчеркаш по поверхности чая и исчезают во рту. И пока кусочек там растворяется, бабушка быстро сквозь очки бегает глазами по книжным строчкам… По одной чашечке она никогда не пила, и за время чаепития бабушка успевает прочесть около десятка страниц, зачитать мне вслух выдержки, разглядеть огородный пейзаж в окне, поговорить о чём-то нам обеим интересном. Чай она пила только с сахаром в прикуску, иногда с вареньем. С сахаром же мы обе обожали топлёное молоко с ароматной пенкой, которое делала бабушка на углях обычной печи-шведки в маленькой глиняной «площечке» (так она называла плошку). … Давно нет на свете моей удивительной бабушки, а чайная тема, со всеми её натюрмортами, вылилась в познавательно - угощательную программу «Чай с разговорами», как только для этого у нас в музейном комплексе появилась подходящая площадка. Ею стала зелёная гостиная в доме купца Свешникова. За годы жизни программы мы накопали, вспомнили, записали ещё некоторые сведения по данной теме, но в основе наших разговоров лежат рассказы моей бабушки и её «чайные манеры». Поделюсь с Вами некоторыми из этих чайных разговоров. … Бабушкина мама Евфросиния Зиновьевна рассказывать тоже любила, так вот, по её рассказам, в те времена, когда она сама была ещё девочкой (а это вторая половина 19 столетия), летами по кацким деревням ходили…китайцы. Приходили они по 4-5 человек один раз в лето. Этого события в Левцове, откуда родом была Евфросиния, очень ждали все. Ведь китайцы чай праздничный принесут! Приходили они в красивых цветных халатах, треугольных шапках и с длинными чёрными косичками, в которые вплетены синие ленты. За плечами у них были большие короба, наполненные всяким товаром. Но чаю было больше всего. Один их китайцев, как правило, сносно говорил по-русски, остальные только кланялись. Китайским чаем закупались все, кто мог себе позволить. Чай был хорошего качества. По вкусовым свойствам он превосходил тот, который продавали в здешних лавочках. Поэтому китайский чай пили только по праздникам… …А первая чайная в сельской части Мышкинского уезда открылась в с. Рождествене. Торгующих крестьян в те времена было много, Сахарновы первыми открыли чайную лавку. Вторую открыли Васильевы. Там любил бывать тятя моей бабушки Иван Александрович Коркунов. Тот, которого по настоящей фамилии почти никто не звал. В Рождествене звали его дядя Иван РОсторанТов. Или просто Росторант. («…девчонки росторантовы пришли…»)Это потому, что в молодости был дядя Иван питерским отходником и работал в ресторане, где и впитал в себя множество городских привычек и манер. И часто в разговорах, в той же чайной, он, чем-то недовольный, начинал давно известный всем рассказ со слов: «А вот, у нас в ресторанТе..» Туда же, в чайную к Васильеву, дядя Иван шёл, как к себе домой, в том случае, если в его доме вдруг было «не из чего и чаю-то попить»… Так бывало, если накануне дядя Иван позволял себе принять лишнего и бушевал среди кухонной утвари. На следующий день бушевавший очень удивлялся отсутствию посуды и, узнав, что это по его вине, молча шёл к Васильеву. В большой подол рубахи он молча сгребал всё, что стояло на ближайшем к входу столе, и нёс домой под неодобрительные взгляды хозяина. Расплачивался за посуду Иван потом. …Сколько же стоил чай в те прекрасные времена? Ответ на этот вопрос нашёлся сам в той купеческой зелёной гостиной, где мы чай пьём. Первой мышкинской книжечкой Г.И. Махаева, потомка мышкинских купцов Свешниковых, была вот эта малышка. Многие цены на продукты и прочие товары там указаны. Книжка-малышка так и живёт в гостиной, а выдержки из неё мы зачитываем каждое чаепитие. В 1878 году фунт чаю в Мышкине стоил от 1 рубль 80 копеек (самый дешёвый). А фунт сахара 17 копеек. А варенья фунт от 30 копеек. А фунт соли… 1 копейка. Чай был дорогим удовольствием. Не всякий крестьянин мог себе позволить чаю-то купить. Бывали случаи чайных долгов. В лавках крестьяне брали чай в долг до осеннего сбора урожая. И, когда зерно и лён продадут, чайные долги и погасят. Два старика, муж и жена, из д. Левцово вошли в мышкинскую чайную историю как те, что лошадь на чаю пропили! Чтоб за чай заплатить, пришлось продать лошадь! Допустим, что лошадь стоила от 3 до 5 рублей. Значит, с продажи её старики купили 2-3 фунта чаю. Был в Рождествене и трактир. И не один. У соседей Коркуновых, у Лебедевых, детей было много. Жили они не бедно и очень интересно. А сын их Митя любил по трактирам-то ходить. Нет, не пить-гулять, а любил он говорливое трактирное общество, мир новостей. А ещё очень полюбил хозяйку трактира Марью Евлампьевну, которая на двенадцать лет была его старше. И, бывало, говорил Митя второму механику Васе Коркунову, с которым на мельнице они работали: «Поделай тут, чего надо! А меня уж так душа тянет поглядеть на Марью Евлампьевну! Ой, как люба она мне!» Вот так Митя в трактир ходил, чай-то пил, да и женился на Марье Евлампьевне… … Хорошая чайная была и в с. Юрьевском. Да и на пути в Кацкие земли чайные места тоже встречались. Скажем в Шипилове трактир-то на самой дороге стоял. … А в самом Мышкине настоящий культ чая устойчиво держался даже и в первые советские десятилетия. С середины 19 столетия чай продавался почти во всех бакалейных лавках уезда и города. В те годы в Мышкине две харчевни и четыре гостиницы, где подают разный чай. И дорогой китайский, и второго-третьего сорта Кяхтинский (вполне не дешевый по 2 рубля 40 копеек за фунт). Тот, что фасовали в г. Кяхта на границе с Китаем. Сейчас это территория Монголии. В 1893 году в Мышкине 10 заведений, где подают чай. На ул. Ярославской:у Е.Е. Шувалова в трактире «Весёлая долина» подают самый высококачественный чай! Чай Перлова , Попова, Высоцкого. У Н.И. Клевцова в трактире «Золотой якорь» чай среднего достоинства.У «Зиминихи» трактир «Волна», где самое душевное место с долгими чаепитиями и прогулками по Нижнему бульвару.В трактире П.И. Апраксина на Угличской чай поскромней. Постоялые дворы без крепких напитков: у Т. И. Виноградова на Никольской;у Чигиринова на Угличской, у крестьянки Ворониной на Ярославской. В начале 20 века В. И. Парамонова унаследовала от мужа земскую разгонную станцию с 18 лошадьми и лучшее чаёвное место для ямщиков и простых проезжающих. «К Парамонихе чай пить!»- покрикивали ямщики, берущие курс на Мышкин, скажем, с того же Рождествена или с Некоуза. В 1914 году в Мышкине пять гостиниц, где подают чай. Одна чайная лавочка на Рыбинской у крестьянки Хрисанфовой в частном доме. А в 1916 году у неё уже трактир! Расторговалась на чаю! Расторговался и открыл свой трактир бывший шуваловский официант Дементьев. Трактиры с чаем открылись так же у Князевых, Титовых, Чечуриных, Виноградовых, Воробьёвых… Чаем торговали многие купцы, у которых была универсальная торговля, то есть разнообразными товарами. Вот, например, рассмотрим штамп торгового дома мышкинских купцов Серебряковых. Чай да сахар на первом месте! А уж потом перечислены хлебные, рыбные и лесные товары. А вот фасовочный пакет из магазина Н.С. Столбова. Опять чай, сахар, кофе на первом месте! И даже сам Т.В. Чистов, будучи миллионером-оптовиком, держал в городе крошечную чайную лавочку. По что она ему? Он этой чайной копеечной прибыли даже не заметит. А для народа. Для рабочего места продавца. Что на чайный стол ставили мышкари в виде приедков? А много чего! Большинство горожан жило не бедно, да и ассортимент товаров был разнообразный. А кое - что, скажем пряники печатные, производили в городе свои. Пряничный завод купцов Калюкиных с конца 19 столетия и до самой революции источал свои чудесные ароматы на ул. Угличской. Сейчас в этом очень старом строении (постройка конца 18 века), что за мостом Никольского ручья наискосок от Мышкиных палат стоит, сувенирный и рыболовный магазины. … В середине 20 столетия на углу ул. Мологской и нынешнего Школьного переулка, в доме, где в 80-е годы располагался детский сад, работала бараночная! Крендельная?... Сколько же стоили будничные чайные приедки в начале 20 века? Документы, проштудированные Г.И. Махаевым, гласят следующее (стоимость за 1 фунт): Сушки обыкновенные –8 коп. …Особую ценность представляла чайная посуда. Вот вам история снова из кацких мест. Она пришла к нам опять от Евфросинии Зиновьевны. В деревне Аристово, во времена её молодости, мужик украл у соседа самовар! По тем временам вор позарился на невероятную ценность, не только в материальном, но больше даже в моральном плане. Мужик за этот самовар на каторгу был отправлен! Забиравший его исправник спросил у селян: «…Ежели вор на каторге уцелеет, и срок отбудет, можно ли его вернуть в родное село?» Жители Аристова возмущённо отвечали: «По что же, такого-то ворища!» Сама Евфросиния Зиновьевна в тяжкие военные годы, будучи в больших годах, пришла из своего опустевшего дома в Рождествене жить к дочери Александре в Юрьевское, захватив совсем немного вещей. Самой ценной вещью был маленький медный самовар с подносом. Очень она им дорожила. Теперь дорожу я. К сожалению, самовара не сохранилось, а поднос живёт в горке в купеческой зелёной гостиной и участвует в моих чайных разговорах. … Возвращаясь во времена молодости Евфросинии Зиновьевны, нужно обязательно вспомнить трагикомическую историю самого первого самовара, прибывшего в кацкую д. Муханово из Питера. Мужик-отходник вернулся в родной дом, как истинный горожанин в пиджаке и штиблетах. С собой он привёз диво-дивное, сияющий великолепный самовар. По такому случаю собралось много соседей. И мужик, театрально манерничая, отдавая самовар жене, которая никогда в жизни самовар не видывала, сказал: «Поставь погреться, чайку хочется…» Продолжение истории будет в стихах, которые по этому поводу сочинил внук бабушки Евфросинии:
Ждёт - пождёт хозяин, Самовар купить хотелось всем. Но вещь эта была дорогой. И те, кто отваживался на такую покупку, бывало, подвергали бюджет семьи истощению. Простой латунный самовар мог стоить около 10 рублей. Коллекция самоваров МНМ в настоящее время не велика (была большой до пожара 2007 года). Но в ней есть чудесные образцы совершенно миниатюрных «эгоистов», маленьких самоварчиков, рассчитанных на одного чаепивца. Они выставляются в музее Столицы Лоцманов среди прочей замечательной посуды начала 20 века. Здесь уместно вспомнить историю о затонувшем у Мышкина пароходе, гружённом разнообразной посудой. Мышкари не дали пропасть затопленному добру и с волжских глубин достали все сохранные посуды, чем обогатили свои домашние коллекции.???? В наших музейных посудных коллекциях, чтоб не пропало, сохраняется каждая, найденная в экспедиции чашка и ложка. Очень много советских одинаковых образцов, конечно, убирается в фонды, а самое сохранное, красивое становится экспонатом на многочисленных полках буфетов, горок, полиц, судёнок. И в каждом расписном чайнике, в каждой яркой чашке, в каждой латунной ложке есть своё очарование времени, своё ощущение благости тех минут, что дарили эти предметы мышкарям разных времён за чайными столами… В зелёной гостиной купца Свешникова в чайной программе участвует один – три электрических самовара и от двух до шести чайников одновременно. Все они достаточно современны, вместительны и удобны. У каждого из них своя история. Много лет они исправно работают на посетителя, каждый раз делая своё тёплое «рукопожатие» дамам «на ветерке». Так мы называем дамочек, которые за своим столом ответственны за разливание чаю по чашкам. Поворотная часть самоварного краника называется у нас «ветерок». Долгие десятилетия живёт в наших фондах вот эта коллекция самоварных «ветерков». Или «веток». Самих самоваров , от которых эти «ветки» остались , мы никогда не видели, только дофантазировать можем, как велики и хороши они были… Всего в купеческой усадьбе разбрелось по двум этажам дома и дворовым постройкам около сорока чайников различной сохранности и различного возраста. Вот и самый старый экземпляр. Медныйзаварник конца 19 столетия. Его почётное место в горке купеческой гостиной, хотя обычно, такие чайники пыхтели от нестерпимого жара на конфорке угольного самовара. Этот экземпляр сохранил на внутренней поверхности своих стенок следы вековогочафира. Видимо, согласно старым традициям, руки с моющими средствами в него не совали, а только ополаскивали кипятком. Чтоб не испортить вкус напитка. Есть в нашей горке и чайник, хранящий память о любимой дочери А.Н. Свешникова. О Риммочке, которая одна из семи дочерей купца не вышла замуж, и прожила всю жизнь эта старая учительница в доме на улице Мологской. В той части улицы, что относится к слободе Грабиловка. В Грабиловке прошло моё детство, и я знала Римму Алексеевну… Прошли десятилетия. Дом опустел. Наследники Риммы Алексеевны живут в далёком Питере и интереса к этому очень хорошему и сейчас несчастному дому не питают. Мы с Геннадием Ивановичем Махаевым, внучатым племянником Риммы Алексеевны, в доме побывали, отсняли фоторепортаж и взяли для сохранения и экспонирования вот этот чайник. А дом заколотили, чтоб он, по возможности, дожил до своих новых хозяев. Умилительны самые малые формы чайной посуды. Заварочный чайник – «эгоист» у нас в коллекции не один. Вот «эгоист» фирмы М.С. Кузнецова, произведён в самом начале 20 века. Имеет классическую форму «горшок» и характерную форму ручки. Данный «эгоист» простой формы «бочонок» и возраст его не велик. Он произведён на Дулёвском фарфоровом заводе в 70-х годах 20 века. Актуален по сей день для пития чаю «по-китайски», то есть без разбавления кипятком. Всё содержимое чайника выливается в чашку для одного чаепивца. Но есть и ещё более милые формы «эгоистов». Вот, например, сливочник. Чудесная посудка начала 20 века, классика кузнецовского фарфора. 30 граммов сливок или молока для вашей утренней трапезы. Прелесть! Литр молока в начале 20 века стоил 12.5 копеек. Забелённый чай бытует в наших домах и по сей день. А вот чай с бальзамом очень уважали в старом Мышкине люди почтенного возраста. Покупали этот продукт исключительно для чаю. Из бальзамной посуды в нашу гостиную пришли две бутылочки с волжского побережья. Их нашёл, бродя по местам затопленных Волгой мышкинских улиц, мой племянник Степан. Самый дорогой и чудотворный был Чёрный рижский бальзам. Его производила и фирма П.Смирнова. Прочих бальзамов было множество. Мы поддерживаем эту традицию и угощаем гостей прекрасно сочетающимся с нашим травяным чаем бальзамом «Старый Кашин». …Пришедший во время чаепития в мышкинский дом гость приветствовал хозяев обязательными словами: «Чай да сахар!» Во времена послереволюционные, совсем не богатые, когда такие продукты ценились очень высоко, на это приветствие могли ответить так: «Пью, да свой! А ты гляди, да стой. » Во времена военные и послевоенные, при полном дефиците продуктов, чай купить было трудно. Заваривали траву, сушеную морковь, цикорий. Либо покупали совсем никуда не годный прессованный чай, который называли кирпичный. Об этом времени, выпавшем на её детство, очень живо рассказала нам уроженка Шипиловской стороны, постоянная участница встреч «Мышкинского Землячества», что проходят в Тютчевском доме каждое лето, Н.П. Ревуненкова. Её родные деревни Кустово и Карпово. Она пишет, что «сияние самовара было для нас удивительным ощущением праздника. В самоваре долго не остывала вода, он тихонько «пел» на столе, не заглушённый колпачком…» Там, в Кустове, в ожидании привоза хлеба в лавку и услышала Нина Павловна, как одна женщина приглашает другую: «Маня, приходи ко мне чай пить. У меня чай-то праский. И лампасея есть!» Какое чудесное слово родилось в народе! Переиначенное «монпасье» было ценным добавлением к скромному чайному послевоенному столу. Хранили его в старинных жестяных банках, на которых значилась фамилия Абрикосов… … А, ведь во времена дореволюционные из Шипиловских деревень вПитер на целое лето уходило множество народу на особые заработки. Это называлось « вПитер, к Черепенникову, варенье варить!» Господин Черепенников, видимо, был из этих же мест. И заприметил, что варенье здесь варят отменное! Шипиловский люд в Питере работал на славу! Ведь Черепенников поставки своего товара делал в знаменитые Елисеевские магазины! … Мы в купеческой гостиной тоже стараемся чай праский заваривать, а, чтоб вкус особенный создать, добавляем душицу, что у дома на грядке хорошо родится. Много лет назад мы привезли это растение с верховьев Волги, с её берегов, что рядом с городом Старица. Волга там узенькая, быстрая, такая, какой была она и в наших краях до великого затопления. Поставки варенья к чаю делаем из купеческих же подвалов. И «лампасею» тоже подаём в компании с «голомудиками». Так у нас называют дешевую карамель без обёртки. Чай, он для разговора! Хоть камни с неба вались, а чай пить садись! Говорили в старом Мышкине, и садились мышкари былых времён к самоварам под яблони. Чай пили с двойной сменой самоваров с прогулками по набережной. С долгим разговором… От старых мышкарей, живших на улице Мологской, нам осталось воспоминание о том, как любили пить чай дворяне Ярославовы. Делали они это летом на уличной веранде. Это был целый ритуал! Стол украшался самоваром и вазой с цветами, приносили много разнообразных ягод из своего огромного сада, разное варенье, мёд, сливки. Соседи говорили о процессе чаепития у Ярославовых, что они «долго благодушествовали!» Самовар не один раз ставили заново, а за столом «царил» глава семьи, старый офицер, герой турецкой войны. По вечерам чаепитие переходило в слушание соловьёв, что разливали свои трели в овраге Никольского ручья… Нашим гостям мы всегда желаем хорошего чаю с хорошим разговором, с душевной благостью, что во все времена очень нужна людям. Источники информации:
Воспоминания А.И. Коркуновой; методист народного музея Мария Владимировна Кайкова Дому Меховых лучше переехать (Продолжение) Дому Меховых лучше переехать (Продолжение)Окончание. Начало в № 25 Автор статьи продолжает делиться своими соображениями о памятнике старинной архитектуры – доме Меховых, о его месте в современном Угличе. О, оппоненты! Это мы так приветствуем всех несогласных с нашей точкой зрения. А их, конечно, немало, и многих из них мы даже знаем поимённо. И знаем их контраргументы. Назовём самые «убойные». I. Памятник архитектуры всего родней ценится на родном месте (Это ещё академик Д.С. Лихачёв утверждал!) Отвечаем: Да! Но родней он ценится и воспринимается только в том случае, когда жива окружающая его «родина». Будем честны, ведь, например, дом Ошевнева или часовню из Подъельников в Кижи перенесли отнюдь не безграмотные люди, солвсем не читавшие академика Лихачёва. Перенесли их не от хорошей жизни. А во имя их сохранения, потому что на их «родмне» эти объекты сохранять было уже некому и нечем. А кто сейчас охраняет и разумно использует дом Меховых? И цела ли его родная среда? Где эта «родина» на задворках пятиэтажек? II. Такие постройки, как дом Меховых и дом Казимировых, являются реперами, сохраняющими для нас очертания древних улиц. Отвечаем: Так что важней – теоретическое знание немногих учёных мужей или активное использование объекта для огромного числа гостей города и для сохранения этого самого объекта? Первое не гарантирует спасения и сохранности, а второе гарантирует. Ещё аргументы нужны? III. Эти древние здания, находясь на своих исконных местах, сохраняют последние фрагменты исторической среды города. Отвечаем: А забор из металлопрофиля, сейчас окружающий островок земли с домом, тоже что-то сохраняет от той среды? Он ничего неприятно нового не вносит? Ничего не портит? Но здесь нашим авторитетным союзником оказывается уже сама «Угличская газета». Она заявляет: «Заборы из металлопрофиля тоже портят красивый вид исторического города». Да, исторический объект, попавший в визуально инородную среду, теряет возможность полноценно говорить о себе. Он умолкает и скукоживается среди гаражей, пятиэтажек и царства металлопрофиля. Ведь нужно же помнить, что градоведение решительно заявляет об уместности этого материала лишь в промзонах. И более в историческом городе – нигде. Или мы чего-то не понимаем, и территория дома Меховых как раз и является именно промзоной? Все люди, работающие в большом туризме, знают, что сегодня среди посетителей исторических городов Человек Смотрящий решительно преобладает над Человеком Читающим. Так давайте дадим ему возможность посмотреть не на металлопрофиль, а на дом-уникум, оглядев его и снаружи, и изнутри! IV. Перенос исторического объекта – очень дорогое занятие. Стоит ли за него браться? Отвечаем: Дело действительно весьма и весьма недешёвое. Но на него идут везде, где всерьёз озабочены спасением памятника. Припомним: бревенчатый собор из Зашиверска перевозили в сибирский академгородок на громадные расстояния… вертолётами! Почему? Да потому что решили не ограничиваться сожалительными речами, а всерьёз взялись за спасение уникального памятника. И после нелёгких хлопот и средства отыскали, и собор спасли. Нам возразят, что средства, затрачиваемые академгородком, не чета бюджету Углича. А кто говорит, что речь идёт о районном бюджете, который и без того должен возвращать многие и многие миллионы? Разве историческая реконструкция главной площади Углича с воссоздание фактически с нуля Успенского храма будет финансироваться только из районного бюджета? А полное воссоздание прекрасного храма стоит отнюдь не дешевле переноса старинного бревенчатого жилого дома. И, может быть, стоит решиться на большой поступок и включить перенос объекта в программу реконструкции площади? V. И, кажется, последний из возможных вопросов наших оппонентов. Так что же, историческое ядро города будет частично формироваться заново? Отвечаем: Да. В немалой мере это будет именно так. И в недалёком будущем к этому придётся прийти во многих местах России. Мышкинский теоретик, общественный директор Народного музея О.Б. Карсаков мыслит об этом так: при стремительном оскудении ценных исторических объектов в русских провинциальных городах государству в дальнейшем придётся эти города (особенно туристические) создавать почти заново. Это давно уже делается с историческими дворянскими усадьбами, которые строятся именно заново. И, может быть, Угличу и посильно в этом вопросе явить России сильный и верный пример? И в завершение наших мыслей позволим себе некоторое повторение на подходе к общему выводу. Вот оно каково. Наше историко-культурное наследие включает в себя весьма разные памятники. Разные они и по своей истории, и по своей ценности, и по материалам, из которых они исполнены. Каменные дома с места сдвинуть трудно, и за них приходится сражаться на местах их бытия. Но, несмотря на все старания градолюбов, они умирают на этих местах, как солдаты, не дождавшиеся никакой и ничьей помощи. (Именно так в Угличе умер Григорьевский дворец…) А деревянные постройки можно и нужно спасать, перемещая в безопасные зоны для активного использования. А вот и вывод. Так что выбираем – полезное и эффективное использование или бесконечное заколачивание взломанных дверей и окон? Вдохнём в уникальный объект жизнь или оставим мёртвым призраком на задворках нынешнего быта? Владимир ГРЕЧУХИН, г. Мышкин Не преждевременна ли наша Гардарика? Не преждевременна ли наша Гардарика?Владимир ГРЕЧУХИН, член-корр. Петровской академии наук и искусств, г. Мышкин В туристическом мире нашей области широко прозвучала очередная большая новация – некий новый бренд нашего общеобластного туризма (или уже новый туристический маршрут?) – «Ярославия – среднерусская Гардарика». Начинание вызвало целый рой отнюдь неоднозначных откликов. Напомним, что началом своим эта самая «Гардарика» имена публикации в «Углече Поле». А коли так, то очевидно: у нас есть основания внимательней обратиться к рассмотрению идеи уже с позиций туристической практики. И попытаемся начать с самого предмета, обозначенного таким нечасто встречающимся древним скандинавским словом. Гардарика – это страна городов. Так случалось называть Русь варягам, спускавшимся на своих судах по Днепру и дивившимся на множество городских поселений по его берегам. Где у нас в Ярославии такое множество городов, и каково оно? Сегодня о «гардариканской» плотности размещения городов у нас, очевидно, можно говорить, лишь имея в виду Ярославль и Тутаев либо Мышкин и Углич. Здесь и впрямь от города до города рукой подать. А где у нас Пошехонье или тем более Любим? Кажется, мы не вполне выдерживаем требование к «гардариканской» частоте размещения городов? А ведь есть в России области и с гораздо большей плотностью размещения городских поселений. И они имеются и в центре страны, и в её южной части, уже не говоря о Калининградской области, где что ни поселение, то – город! То есть с самого начала размышления мы в некоторой степени усомнились в своей якобы несомненной «гардариканности»? Теперь обратимся к самому словесному звучанию бренда. (Господи, слоган! Ну, не можем без иностранщины, никак не можем…) Этот самый слоган сегодня состоит из трёх слов: «Ярославия – среднерусская Гардарика». Для меня трёхсловие – это уже слишком протяжённо, длительно и немускулисто. То есть плохо «стреляет»! В моём понимании словесное формулирование бренда должно быть предельно кратким. Я бы был сторонником именно сжато звучащего бренда. Например, «Ярославская Гардарика». Диковинное скандинавское слово я бы сохранил. На первое время его можно, где следует, сопровождать рабочей расшифровкой с уместными пояснениями, в нужных случаях с подзаголовком. Но сохранить! Из-за чего? А из-за его яркой необычности, решительно выделяющейся среди всего иного, применяемого сегодня в регионах центральной России. А яркость и необычность важны. Без них бренд легко может не прозвучать, не выделиться, а потом и затеряться среди прочих чиновных неяркостей. Весьма хорошо воспринимается и «Десятиградье», но куда же тогда Мологу? А Петровск? Куда настойчиво предлагаемый властями Гаврилов-Ям? Уже и не «Десятиградье», а какая-то «чёртова дюжина»… При обсуждении бренда в «Северном крае» звучало и такое именование региона, как Ярославия. Я очень хорошо воспринимаю его. Для меня оно сразу выводит наш регион в «статусность» некой европейской провинции (скажем, Саксония, Тюрингия или Шампань, Гасконь…). И впрямь в нём есть что-то зримо направляющее к особой идентичности. И сам я нередко его применяю, как по причине самобытности его окраски, так и по причине его звучательной русскости, удобной речевой напевности. Я совсем не коснулся выражения «Ярославщина». Уже потому, что такое образование, увы, применяется к очень многим областям. А, например, Смоленщина давно стала устойчивым классическим определением той местности, начиная от стихов Симонова до знаменитой в своё время книги «В лесах Смоленщины». То есть такого характера именование давно уж и освоено, и присвоено, и делать с него ещё одну кальку было бы подходом и неоригинальным, и нетворческим, и даже неновым. А ведь оригинальность – это требование в вопросах идентичности... Однако возвратимся к сути нашей ярославской Гардарики. И признаем, что на сегодняшний день она достаточно неединая и недостаточно ярославская. Почему? А, например, потому что Переславль-Залесский до сих пор стопроцентно так и не стал ярославским городом. Это город, во всём тяготеющий к Москве, а с Ярославлем крепко связан в основном лишь административно. А Любим сохранил немало костромских особостей, в частности, в быту населения тех мест. И, наконец, Пошехонье имеет неоспоримые крепкие связи с Вологодской областью, например, в лесопромышленном комплексе. Тут ярославских влияний, пожалуй, даже и поменьше, чем соседских. Наконец, Тутаев! Вот это уж диво из див! Как мы помним, в официальном списке исторических городов нашей области значились всего два города – Ростов и Тутаев. Однако именно один из исторических городов не пожелал возвратить себе историческое имя! Это навек вошло редкостным свидетельством менталитета жителей Тутаева. Чуть не семьдесят процентов его людей на референдуме проголосовали против своего исторического именования, дружно пожелав оставить «Тутаев». Каков исторический город… И где же здесь самосознание горожан, и где тут столь драгоценное, родное чувство своего Города? Если в своё время маленькие и скромные Мышкин и Пошехонье единогласно возвратили себе исторические имена, то авторитетный, казалось бы, Тутаев от этого оказался, так сказать, на пушечный выстрел. Конфуз… Невольно вспомнишь слова А.К. Толстого: «Ой, сраму, ой, горького сраму…» И конфуз продолжился – епархию пришлось называть Рыбинской и… Даниловской! Не называть же её Тутаевской… Вот такая у нас Гардарика… А теперь обратимся к логотипу. В нашем понимании он крайне плох и совсем не отвечает своему главному требованию, а именно узнаваемости. Он и неузнаваем, и несодержателен. Может быть, вместо «никаких» домиков там были бы уместны городские бренды или символы? То есть, например, колокол, медведь, мышь, лук… Плоха и цветовая гамма логотипа, она слабо звучит, она бледна, она не жизнеутверждающа. И ещё. Если уж и впрямь у нас достаточно полноценная Гардарика, то почему мы так обижаем один из её полноправных членов – меленький Петровск? В обсуждении , проведённом «Северным краем» о нём опять нет ни слова. А ведь этот городок крепко обижен судьбой. Так хотя бы посочувствуйте ему, допустите же его в нашу городскую семью, хотя бы как дальнего родственника или как гостя. Господи, да что же мы так кидаемся городами?! Ведь было – точно так же поступили с Любимом и Мышкином, лишив их городского статуса и исключив из ярославского городского сообщества… И обоим «лишенцам» пришлось трудно пробиваться в ярославскую городскую семью. Так для чего продолжать такую репрессивную политику? И при этом фактически откровенно спорить с документами областного стратегического планирования! Ведь чёрным по белому написано, что новое освоение ныне почти заброшенных сельских территорий должно идти, опираясь на здешние городские центры, а для этого их нужно всемерно развивать. Но возвратимся к понятию Гардарики как нового туристического бренда нашей области. И вспомним, что у крепко обоснованного бренда должны быть налицо три главных составляющих: готовый турпродукт, надёжный кадровый ресурс и приличная транспортная доступность. И первые две составляющих настолько важны, что они парой способны обойтись и без третьей. Или же способны преодолеть её явную слабость и недостаточность. Ведь ездят же туристы из Москвы в отнюдь не близкие Плёс, Ферапонтово, Кириллов. Даже и в Великий Устюг ездят! Потому что есть, что смотреть, и есть, кому показывать. А наши северные города Данилов, Пошехонье, Любим уже обладают эффектным турпродуктом и хорошим кадровым ресурсом в туризме? Им есть что предъявить гостям по большому счёту интересное и привлекающее? Потенциал для создания такого турпродукта заметить нетрудно, но выявлен ли он там во всей надлежащей эффектности? В ходе этих размышлений невольно возникает вопрос: «Не поторопились ли инициаторы нового бренда с его предъявлением миру туристической России?» Чем встретят гостей наши северные города, наш скромный Петровск, наша несчастная Молога? Ведь у той же Мологи сейчас ничего нет, кроме бесконечных слов боли и печали… А в туризме одних слов маловато. Каким же может быть вывод из всего сказанного? По нашему мнению, позиционировать Гардарику нужно. И даже необходимо, хотя в очень многом она пока представляет типичную «вещь в себе», в целом ряде своих местностей вовсе не раскрытую для хорошего восприятия и активной туристической работы. А вот с предъявлением нашей Гардарики как уже имеющегося турпродукта мы, наверное, слишком спешим. Не обмануть бы туристов. Не поиметь бы эффект фальстарта. В живой реальности туристического рынка это было бы весьма нежелательно. Ведь в нашей области такие случаи уже бывали, и они несли с собой как глубокое разочарование, так и явный откат назад. То есть любое наступление должно быть достойно подготовленным. У нас такая подготовка проведена? Дому Меховых лучше переехать. Дому Меховых лучше переехать.Автор статьи продолжает делиться своими соображениями о памятнике старинной архитектуры – доме Меховых, о его месте в современном Угличе. О, оппоненты!Это мы так приветствуем всех несогласных с нашей точкой зрения. А их, конечно, не мало, и многих из них мы даже знаем поимённо. И знаем их контр- аргументы. Назовём самые «убойные». 1. Памятник архитектуры всего родней ценится на родном месте. (Это ещё академик Д.С. Лихачёв утверждал!) Отвечаем: Да! Но родней он ценится и воспринимается только в том случае, когда жива окружающая его «родина». Будем честны, ведь, например, дом Ошевнева или часовню из Подъельников и в Кижи перенесли отнюдь не безграмотные люди, совсем не читавшие академика Лихачёва. Перенесли их не от хорошей жизни. А во имя их сохранения, потому что на их «родине» эти объекты сохранять было уже некому и нечем. А кто сейчас охраняет и разумно использует дом Меховых? И цела ли его родная среда? Где эта «родина» на задворках пятиэтажек? 2. Такие постройки, как дом Меховых и дом Казимировых, являются реперами (знаками, исходными точками), сохраняющими для нас очертания древних улиц. 
Отвечаем: Так что важней - теоретическое знание немногих учёных мужей или активное использование объекта для огромного числа гостей города и для сохранения этого самого объекта? Первое не гарантирует спасения и сохранности, а второе гарантирует. Ещё аргументы нужны? 3. Эти древние здания, находясь на своих исконных местах, сохраняют последние фрагменты исторической среды города. Отвечаем: А забор из металлопрофиля, сейчас окружающий островок земли с домом, тоже что-то сохраняет от той среды? Он ничего неприятно нового не вносит? Ничего не портит? Но здесь нашим авторитетным союзником оказывается уже сама «Угличская газета». Она заявляет: «Заборы из металлопрофиля тоже портят красивый вид города исторического города». Да, исторический объект, попавший в визуально инородную среду, теряет возможность полноценно говорить о себе. Он умолкает и скукоживается среди гаражей, пятиэтажек и царства металлопрофиля. Ведь нужно же понимать, что градоведение решительно заявляет об уместности этого материала лишь в промзонах. И более в историческом городе-нигде. Или мы чего-то не понимаем, и территория дома Меховых как раз и является именно промзоной? Все люди, работающие в большом туризме, знают, что сегодня среди посетителей исторических городов Человек Смотрящий решительно преобладает над Человеком Читающим. Так давайте дадим ему возможность посмотреть не на металлопрофиль, а на дом – уникум, оглядев его и снаружи, и изнутри! 4. Перенос исторического объекта- очень дорогое занятие. Стоит ли за него браться? Отвечаем: Дело действительно весьма и весьма недешёвое. Но на него идут везде, где всерьёз озабочены спасением памятника. Припомним: бревенчатый собор из Зашиверска перевозили в сибирский академгородок на громадные расстояния…вертолётами! Почему? Да потому что решили не ограничиваться сожалительными речами, а всерьёз взялись за спасение уникального памятника. И после нелёгких хлопот и средства отыскали, и собор спасли. Нам возразят, что средства, затрачиваемые академгородком, не чета бюджету Углича. А кто говорит, что речь идёт о районном бюджете, который и без того должен возвращать многие и многие миллионы? Разве историческая реконструкция главной площади Углича и воссоздание фактически с нуля Успенского храма будет финансироваться только из районного бюджета? А полное воссоздание прекрасного храма стоит отнюдь не дешевле переноса старинного бревенчатого жилого дома. И, может быть, стоит решиться на большой поступок и включить перенос объекта в программу реконструкции площади? 5. И, кажется, последний из возможных вопросов наших оппонентов. Так что же, историческое ядро города будет частично формироваться заново? Отвечаем: Да. В немалой мере это будет именно так. И недалёком будущем к этому придётся прийти во многих местах России. Мышкинский теоретик, общественный директор Народного музея О.Б.Карсаков мыслит об этом так: при стремительном оскудении ценных исторических объектов в русских провинциальных городах государству в дальнейшем придётся эти города (особенно туристические) создавать почти заново. Это давно уже делается с историческими дворянскими усадьбами, которые строяться именно заново. И, может быть, Угличу и посильно в этом вопросе явить России сильный и верный пример? И в завершение наших мыслей позволим себе некоторое повторение на подходе к общему выводу. Вот оно каково. Наше историко-культурное наследие включает в себя весьма разные памятники. Разные они и по своей ценности, и по материалам, из которых они исполнены. Каменные дома с места сдвинуть трудно, и за них приходится сражаться на местах их бытия. Но не смотря на все старания градолюбов, они умирают на этих местах, как солдаты, не дождавшиеся никакой и ничьей помощи. (Именно так в Угличе умер Григорьевский дворец..) А деревянные постройки можно и нужно спасать, перемещая в безопасные зоны для активного использования. А вот и вывод. Так что выбираем – полезное и эффективное использование или бесконечное заколачивание взломанных дверей и окон? Вдохнём в уникальный объект жизнь или оставим мёртвым призраком на задворках нынешнего быта? Владимир Гречухин, г.Мышкин. 2018г. О редкостном - деревьях-долгожителях. О редкостном - деревьях-долгожителях.Углическо-Мышкинское левобережье Волги было издревле краем высокой селскохозяйственной освоенности территорий. Редкостные и весьма возрастные деревья здесь в основном сосредотачивались в дворянских усадебных парках. Феномен дерева уже сам по себе прекрасен. Когда-то очень проникновенно выразил это Ф.М.Достоевский. Он писал, что, видя растущее дерево, невозможно не чувствовать себя счастливо восхищённым этим природным дивом. И хотя Россия во многом является страной лесов, где деревья живут в великом множестве, всё равно нельзя не удивляться этому прекрасному воплощению творческой мощи природы. Ещё более впечатляют деревья редкие, благородные и многолетние. Но именно их жизнь всегда более оказывается под угрозой. Таковые деревья чаще всего жили или в заповедных борах, или в помещичьих парках. И там они существовали долгие сотни лет, удивляя и восхищая многие поколения земляков. Но даже и в таких охраняемых местах деревья-уникумы далеко не всегда оказывались защищены от людской глупости и жадности. Угличско- Мышкинское левобережье Волги было издревле краем высокой сельскохозяйственной освоенности территории. И оно же было краем многочисленных помещичьих усадеб. Из этого следовало, что редскостные деревья здесь в основном сосредоточились в дворянских усадебных парках. А лесов на этой территории оставалось очень мало. И Мышкинский уезд, созданный здесь в XVIII веке, изначально и до XX столетия являлся самым безлесным во всей губернии. 
Но если естественных лесных массивов здесь было совсем мало, то парковых площадей было достаточно много. Собственно, каждая дворянская усадьба (немалая часть которых позднее перешла к третьему сословию) обладала или порядочным или хотя бы малым парком. И благородные деревья - долгожители в них пребывали под надёжной охраной. А в немногочисленных лесах тоже сохранялся порядок. И помещики, и государство, и крестьяне общины следили за этим. Делянки для порубок выделялись со вниманием к сохранности леса. А после порубки в лесу следовало прибраться «под грабли», то есть убрать все отходы, вплоть до мелких сучочков. В Угличском филиале Государственного архива Ярославской области можно встретить немало документов, говорящих о серьёзном ведении лесного хозяйства в имперское время. Попытки хищений случались и тогда, но с ними боролись всерьёз и строго пресекали. Например, подгородние боры возле Мышкина имели весьма серьёзную охрану, которую содержал город. И городская Дума поручила одному из своих гласных (депутатов) прямую ответственность за состояние боров. И документы, хранящиеся в угличском архиве, сохраняли ряд упоминаний о том, что людей наказывали даже за самовольный сбор хвороста и валежника. Город Мышкин так строго охранял свои заповедные боры, что все дрова для учреждений и населения закупали …в Мологском уезде! И плотами, и барками доставляли в Мышкин против бурного тогда волжского течения.Многочисленные предложения продать боровые участки на снос, как правило, отвергались! С возмущением! И этот лес сохранил вековые сосны, помнящие ещё суворовские времена. Город считал его своим очень дорогим достоянием. Не менее любовно сохраняли свои парки помещики- дворяне. И ко времени революции в центральной и южной частях уезда (кроме Прилукской и Платуновской волостей, не имевших помещичьей земли)сохранялось более двух десятков больших парков и невеликих, но ухоженных «барских садов». 
Парки были весьма разнообразными. Так, в усадьбах реки Корожечны имелось несколько парков, в которых липовые насаждения преобладали. В ниловском Муранове парк был по преимуществу почему-то еловым. В апраксинской Мурановке парк имел большое преобладание дуба. В Нечаевской и Никольском (на Сутке) выделялись старые насаждения кедров, а в скрипицынском Богородском- аллеи серебристых тополей. Подобных примеров можно привести больше, но суть остаётся одна- в названных местностях парками исстари дорожили.
С мест, из усадеб, отовсюду просили помощи и нередко просили оружие для сторожей, чтобы сохранить хоть что-то. Просили сторожам выдать хоть охотничьи ружья (повсеместно изъятые после первых возмущений пробами новой власти). А ещё неотступней просили выдать настоящее боевое оружие- револьверы. Так, для сторожей усадеб Воскресенской и Сменцевской волостей просили выдать по два револьвера на каждое место, заклиная, что без этого не возможно сохранить не только сами усадьбы, но и жизнь их охраны. Что могло уцелеть при такой массовой разнузданности нравов? Относительно счастливым исключением явились лишь усадьбы Шишкино, Артемьево и Знаменское. Но даже их парки немало пострадали, и ко времени прекращения бесчинств дошли более фрагментарно, чем целостно. И сегодня благородные деревья- долгожители- это большая редкость. Чаще всего это, опять же, остатки барских насаждений. Например, это пихты одного из шереметьевских кордонов возле Улеймы в угличском правобережье или ещё более древние пихты в мышкинском Фоминском. А встретившиеся заозерцам стародавние вязы воспринимаются неким счастливым исключением. Можно ли сегодня сохранять такие природные редкости для потомков? Теоретически - да! Хотя жуткая бумажная тягомотина с включением в число официально признанных памятников природы- это очень долго преодолеваемое препятствие. Но разве не так всё происходит у нас в России в сфере охраны культуры и охраны природы? Другого пути просто нет. краевед Владимир Александрович Гречухин Мышкинский народный музей Об основных стилях крестьянской домовой резьбы в коллекции наличников Мышкинского народного музея. Об основных стилях крестьянской домовой резьбы в коллекции наличников Мышкинского народного музея.…Источников, подробно сообщающих о крестьянской домовой резьбе Ярославской области совсем немного, и человеку, заинтересовавшемуся этой темой, достаточно проблематично найти нужную информацию. Хотя наличники смотрят на нас до сих пор с каждого дома живых и мёртвых деревень, со многих городских домов, поражая своим разнообразием, богатством форм и цвета. Кто были эти мастера, которые выплёскивали красоту крестьянской души на всеобщее обозрение, неся радость взору наблюдателя? Откуда брались эти чудесные формы и линии, превращающие пространство окон в сказочный пейзаж с множеством живых существ и диковинных цветов? Как возникали традиции обрамления окон? Эти вопросы пришли на ум и мне ещё в детстве, когда наш маленький город был на много богаче деревянными старыми домами, чем сейчас. И пока я взрослела, домов таких становилось всё меньше, но всё больше становилась коллекция наличников нашего музейного комплекса. А пополнялась она за счёт тех наличников и образцов резьбы, у которых или, уж, совсем домов не стало, или дома осиротели и были обречены на гибель. Их привозили и приносили из Мышкина, из соседних деревень, из экспедиций в соседние районы. Не дать погибнуть красоте и не дать уйти в забвение умениям мастеров – эту задачу мы преследуем и по сей день, привозя всё новых «сироток» в большую семью теперь уже музейных наличников. В настоящее время в нашей коллекции насчитывается 120 наличников в экспозициях территории под открытым небом и около 20 ( в том числе и фрагментарных) в запасниках. И вот, производя очередную инвентаризацию фондов, мы обновили свои познания в этой области и провели некоторую систематизацию коллекции. С результатами которой кратко хотим вас сегодня познакомить. Поскольку мои краеведческие познания в области домовой резьбы совсем невелики, а интерес в процессе составления описи фондов всё нарастал, пришлось взяться за умные и интересные книги. Да, именно за книги. Потому, что всезнающий интернет знает далеко не всё. А первые научные познания в интересующей меня области, были опубликованы в конце 19 – начале 20 столетия на вечных бумажных носителях. И, к счастью, информация переходила из века в век, опять же оказываясь на страницах уже новых изданий.А те люди, которые взялись за перо в начале прошлого века, изучали и записывали живую историю. Она ещё не начала умирать в то время, и строители и резчики начала 20 века ещё жили и творили внутри бытовавших традиций, безотрывно от процесса передачи знаний и умений от отца к сыну. И до того, как в мир пришёл могучий ум и стремление изучить ВСЁ прошлое родной земли В.А. Гречухина, были люди, работавшие очень глубоко в интересующей меня теме. Так, очень хорошо и понятно здешнюю домовую резьбу описывала в своих трудах Е. Э. Бломквист, выдающийся советский учёный-этнолог. Именно она углядела и вытащила на научный уровень познания бытовавшие здесь стили резьбы наличников. И даже выделила два из них, как школы. Один стиль резьбы придумали крестьяне-отходники (плотники) из Грязливецкой волости Мологского уезда. Поскольку многие из них были изс. Захарьина, то и их стиль резьбы стал так называться. Село Захарьино сейчас является островом в Рыбинском море. В древности в Грязливецкой волости главным крестьянским промыслом была…кустарная металлургия (выплавка железа). Грязь в своей болотистой местности они старательно переливали и руду искали. Весьма успешно, её у них было много. Долгие века эти места были основным источником металла в России. Только в 19 веке на смену металлургии к ним пришло плотничество. В основе их стиля добротная насыщенность всего наличника массивными накладными элементами. Массивное выпуклое очелье с несколькими рядами орнамента, в основе которого чередование сверлёных отверстий и прорезных зигзагов , в подзоринкенебогатая пропильная резьба, часто накладная на основу. В боковинах и по подолу их излюбленные объёмные накладные элементы «кубышки», «плашки», «плашки» с «ёлочкой», пирамидки, цилинрики и прочая «выпуклая геометрия». Другой стиль, придумали, взрастили в своей богатой фантазии, плотники-отходники Сить -Покровской волости того же уезда. О плотниках-сицкарях мы знаем довольно много. Знаем, что этот субэтнос издревле занимался всякими работами с лесом, начиная от судостроения. А затем всер.19 века плотничество вышло на первое место. Сицкари-отходники оставили богатое наследие, которое на их родине доживает свои последние десятилетия. Но, до чего красив почерк этих строителей и резчиков, до чего он особенен. Ни с чьей другой работой не спутаешь этих добрых , играющих драконов и змей, эту витиеватость трав, эту теплоту и радостность красок. Во всех сицких домах читается радость жизни, весёлая динамика узоров, бесконечный поток игры воображения авторов. Такова сицкарская резьба в апогее своего развития. И на ранних стадиях, ещё глухих не пропильныхузоров сицкари всё равно выделяются. Так в их исполнении солярные символы в углах фризовой доски наличника превращены в изящные веера с приподнятыми краями, что делает весь фриз, зрительно легче. К сожалению, нам уже ни когда не увидеть воочию, как выглядела здешняя домовая резьба 17 и 18 веков. Её просто нет. Самые ранние образцы коллекции нашего музея датируются началом 19 века. Все они поражают большим профессионализмом народных мастеров, чистотой и чёткостью исполнения каждого элемента, строгостью заданных той или иной школой форм. И в то же время умиляют подбором красок и сочетанием видов резьбы. Вообще наличник начала 19 столетия, это уже прошедший долгий путь эволюции сложнейший элемент декора дома. Об этом пути хорошо сказано в книге ещё одной чудесной и умнейшей женщины, уже нашей современницы кандидата культурологии А. Б. Пермиловской. А.Б. –крупный специалист по русскому деревянному зодчеству. С большим интересом я изучала её книгу «Крестьянский дом в культуре Русского Севера». Конечно, русский север – это особая территория, сохранившая много характерных только ей черт и традиций. Но, и в наших средних широтах многое в строительстве и убранстве домов перекликается с Севером. Особенно в семантике узоров, образов, элементов мы видим много общего. Вообще, говоря языком учёных « орнаментация наличников представляет собой систему, репрезентирующую эстетические и мифоэпические представления, сложившиеся в традиционной культуре» и не только Русского Севера. «Декор наличников объясняется идеей охраны окон при помощи различных магических изображений». Конечно, строители глубокого прошлого – это люди с правильным миропониманием, в отличие от нас. Это люди с правильным и очень точным пониманием всех функций своего дома. Это люди, которые ещё не знали слова «комфорт», но, они хорошо понимали, как сделать красоту и уют в своём доме. Поколение за поколением строителей, создавая это сложное сооружение , имя которому ДОМ, умело переплетали в процессе строительства и украшения практические навыки и символические значения всех составляющих своего творения. *Так , оставляя при строительстве свободное пространство между верхним брусом окна и следующим за ним бревном (так называемый осадочный паз), конечно, закрывали его от погодных неприятностей доской. И доску эту редко оставляли без каких либо украшений. Ведь она на лице дома находится, наверху очей его располагается. Эта доска и названа была «наличник». Она и становилась одной из самых красивых деталей дома. На неё и наносились всяческие обережные символы, те, что охраняли с такой тщательностью и любовью созданное жильё. Древний наличник с расширением площади окна обрёл боковины и подоконную доску, куда, конечно выплеснулись все знания и умения резчиков. А в зависимости от того, какие инструменты были доступны мастерам в их период творения, зависел и тип резьбы. И, конечно,- следование традиции, и, конечно,- приложение своей выдумки, индивидуальности имело место быть в эволюционном пути этого основного декоративного элемента дома. Вот яркий пример выше сказанного -наличник из д. Пруды, что стояла в Архангельской волости нашего уезда. Чёткость и аккуратность очертаний верхнего карниза наличника поддерживают два кронштейна-коня, что является характерной чертой старого народного стиля и одновременно языческими символами. Его же (народный стиль) подчёркивают и два солярных знака, однако, имеющие совсем не солнечную окраску. Они сиреневые, что… совсем не портит общей гармонии в облике наличника. Интересно то, что в центре солярных знаков расположены кресты, что является неким христианским мотивом, умело вплетённым в общую композицию элементов.…А, вот, в трактовке символики крестов у академика Рыбакова мы читаем и то, что кресты с такими гнутыми концами являются и символом огня, его искр и бликов. Канеллированный пояс в навершии уже относит нас к классическим канонам в данном виде искусства. Такой же пояс и на подоконной доске. И в самом верху городковый ряд соединяет чёткую геометрию плеч наличника. Конечно, у него были и ставни, наверняка, с классическими филёнками. Да и сами пропорции форм и размеров несут в себе строгую геометрию и соразмерность. Вот сколько информации соединено в этом настоящем произведении народного мастера-большого профессионала, работавшего в канонах народной школы, но вносившего в своё произведение продуманную и наполненную значимостью импровизацию. А вот ещё один наличникпервой половины 19 века. И мы здесь видим те же солнышки, тот же канеллированный пояс в навершии, городковый пояс, а по низу - ещё одна характерная черта народного стиля, так называемые «баранки».Крупные и хорошо очерченныеони заполняют собой всё пространство нижней части наличника, не требуя никаких дополнительных украшений. Ставеньки у него тожеутрачены. Очень хорошо смотрятся те из наших древних наличников, что почти, что лишены какой-либо раскраски. Само дерево, спокойного серого оттенка в сочетании с самыми любимыми из крестьянских цветов ( с красным и синим ) подчёркивает древность происхождения вещи. Ещё хорошо выдержанный в народном старом стиле наличник нач. 19 века из д. Голышкино Мышк.уезда , здесь между солярными знаками виден цветок одуванчика, который часто встречается в этом месте у старых мастеров. Такая малость, а как подкупает взгляд тонкостью исполнения. В навершии классические ромбы и триглифы. Эти символы пришли ещё из славянских времён, по мнению ряда исследователей, обозначая вспаханные поля. Весь наличник, лишенный какой-либо раскраски, своим естественным цветом очень напоминает хлебную корочку. Может быть,поэтому бараночную резьбу нижней части с интересом глодали голышкинские коровы. Ну, а вот, пожалуй, лучше других сохранённый экземпляр нашей коллекции. Нач. 19 века, д. Горелово Мышкинского уезда. Здесь сохранено всё: и выдержанная соразмерная традиционно народная композиция, и цвета ,и ставни уцелели тоже! Ещё один представитель народной школы. Это уже сицкарская работа. Середина 19 века. Д. Городища р. Сить. Выдержанная строгая композиция, но во фризовой доске помимо центрального солярного знака мы видим характерные для сицкарей веерные вставки, и в подоконной доске в углах опять солнышки, перекликающиеся с верхним фризовым орнаментом. Ставни отсутствуют, но хорошо сохранившиеся кронштейны-кони поддерживающие карнизную доску держат всю композицию наличника. А теперь взгляните на достаточно хорошо сохранённый, опять же сицкой работы, наличник из д. КрасковоБрейтовского района. Какая радость глазу эти цвета и эти открытые ставни. А ведь, сплошная классика, полная геометризация, но до чего народно! А вот этот наличник уже является примером перехода к абсолютно классическому орнаменту в оформлении. Это конец 19 века с. Ново-Александровское Мыш.уезда. Все формы его выдержаны в строгой народной традиции. Но солярные знаки отсутствуют, как и кронштейны-кони. Вместо этого и в навершии и в подоле сильно развитые канеллированные пояса, под карнизной доской мощный городковый ряд. Композиция не выглядит скучной, она по-своему богата. В навершии четырёхрядная резьба, подходящая к окну скромным бордюром из «сухариков» и ими же окаймляющая окно с низу. Всё это геометрическое разнообразие приятно глазу зрителя. Вот таковы самые яркие примеры самых старых наличников нашей коллекции. Их не много. Во всех них отсутствуют пропильные элементы, использована трёхгранно-выямчатая резьба, соблюдены пропорции и характерные народной школе того периода времени черты. Значительно больше тех, что были созданы во второй половине 19-начале 20 века и являются примерами работы, выполненной в стиле Захарьинской школы домовой резьбы и в хорошо известном нам стиле работы сицких мастеров. Приведём несколько таких примеров. Вот характерные черты Захарьинского стиля. Высокое очелье с несколькими ярусами орнаментной резьбы (зигзаги и сверлёные отверстия), с достаточно скромным пропильным элементом в «подзоринке» и многочисленными объёмными накладными элементами по бокам. Но это очень поздний и очень скромный пример начала 20 века. Вот ещё один пример характерный для этого стиля.Это тоже начало 20 века д. Глазово Рождественского с/с нашего района. Вот хорошо очерченные (хоть и в небольшом количестве) объёмные накладные элементы, пропильная,накладная резьба во фризовой доске и ярусный орнамент в очелье. Здесь мы видим в числе накладных элементов боковин токарную работу. Элементы такого происхождения появляются именно в начале 20 века, что связано с появлением в деревне токарных станков и мастеров. Резчики смело берут на вооружение всяческие балясинки, продольно распиливая и сочетая с вырезанными и выпиленными «плашками» и «кубышками». Высокое очелье напоминает женский кокошник, растительные мотивы в подзоринке трактуются академиком Рыбаковым, как фрагменты древнего символа мирового древа, соединяющего небо, (а по Рыбакову в очелье таких наличников орнамент отображает струи и капли) и землю (в данном случае объёмные элементы надоконной доски). Конечно, версия красивая, но нам думается, что мастер работал, не уходя мыслями в столь далёкую от его времени семантику выбранных им образов. Он творил по традиции и по собственному понятию о красоте. А здесь в наличнике конца 19 века из д. АниковкаМыш.уезда мы видим сочетание черт Захарьинского стиля (объёмные «кубышки» и «плашки») в боковинах, и по фризовой доске в очелье органично вписанные (зооморфные) звериные мотивы пропильной резьбы. Здесь угадываются знаменитые сицкие коронованные драконы. Мы видим смешение захарьинских элементов в боковинах и сицкие, но уже растительные мотивы в очельи . Это из д. Мошники Мышк. р-на. Конец 19 века д. Ивановская, что на Верхней Сити. Этот наличник очень самобытен. Автор действовал по своему усмотрению, умело вплетая в очертания наличника все излюбленные им элементы известных ему стилей. Здесь и захарьинские «кубышки», и сицкие драконы и сицкие же очень древние элементы «улитки», ползущие вниз головами по самому краю подоконной доски, и так называемые «уши» ( крепящиеся к внешнему краю боковины сверху элементы) тоже есть. И «косицы» , крепящиеся к средней части боковой доски и красиво свисающие по бокам тоже есть. Вообще, украшения внешнего края боковых досок очень обильны, что позволяет наличнику выглядеть богато и весьма объёмно. И ещё один пример захарьинской резьбы с «косицами» фото 103. Это Мышкинский наличник с ул. Набережной. Но, был ведь, в Мышкине и свой стиль домовой резьбы. Этот стиль придумали здешние подрядчики-строители Смирновы и резчики Филаретовы. Они работали всегда в связке. Смирновскоестроительство нам хорошо видно - это Дом детского творчества в Мышкине и галерея кукол, это знаменитый дом «Мышкинский пряник», это дом фальшивомонетчика Королькова, это и те наличники, которые сейчас живут в нашей коллекции, украшая собой Музей Столицы лоцманов. А в былые времена дом самих Филаретовых на ул. Успенской. Характерные черты Смирновского строительства – это торжественная монументальность! Взяв за основу стиль городской застройки «классицизм», они умело отражали его в дереве и доводили свои строения до совершенства,обильно украшая резьбой с чисто городским подходом. Дома им заказывались не маленькие, размеры окон внушительные, а размеры наличников филаретовской работы-огромны! Огромны и торжественны! Захарьинский стиль здесь всего лишь основа, а детализация своя- здешняя. Очелье с четырьмя ярусами традиционного захарьинского орнамента имеет могучий вынос плеч с чётко очерченным контуром. Словно великолепно сложенный богатырь расправил свои плечи над окном и приподняв голову, устремив взгляд на простор городкой улицы. Боковины украшает сочный, мясистый пропильной растительный орнамент, очень крупный, чтобы хорошо читался издалека. Так же крупны и чётко прорисованы плашки нижней части боковин, где краской подчёркнут их четырёхгранный рельеф. Накладные плашки подоконной доски, так же имеют ярко очерченную геометрию. И всё это завершается опять же мощными «кистями». Это городской стиль! Так должны смотреть на прохожих дома классической русской провинции! А, ведь у каждого города свой стиль есть. Вот, скажем, в Рыбинске много их собственного модерна, а унас здесь его почти и нет. Хотя те же Филаретовы слегка использовали элементы модерна, это всего-навсего крестообразные вплетения в растительный орнамент. Вот пример Рыбинского модерна. Хотя здесь представлен не весь наличник, у него отсутствует вся средняя часть боковин. А ведь это был гигантский наличник на двухсветное окно, то есть очень длинное, протянутое, например через два этажа лестничной клетки. Вот такой пример. Это тоже Рыбинский модерн. Нач.20 века. Особая геометрия выпуклых обтекаемых форм, очень напоминающая декор каменных домов. Вот предреволюционный Мышкинский модерн. Сейчас украшает окна ткацкой мастерской нашей ремесленной слободы. Здесь в центре очелья мы видим пропильной элемент «снежинку», накладные объёмные элементы на боковинах, и «серёжки» в завершении нижних углов.А на плечах красуются токарные элементы, очень схожие с декоративными вазонами, что украшали портики многих мышкинских домов в начале 20 века. А этот наличник только отчасти модернистский. Здесь мы видим и классические черты. В навершии можно рассмотреть пропильные волнообразные элементы, те, что,по мнению некоторых этнографов отождествляются с древним символом «хлябей небесных», здесь и «червонки» (пропильные сердечки часто встречающийся у сицкарей), и большие канелированные вставки в боковинах. Это черта модерна. Такие длинные канелюры некоторые учёные считают характерной чертой так называемого «питерского модерна». Солнышки по углам, взятые из народной традиции, и накладная пропильная резьбу по подоконной доске, характер которой имеет самые различные трактовки.Этот наличник из Углича нач. 20 века. Таких примеров смешения стилей множество. Мастера соединяли в своих творениях всё, что им казалось уместным и красивым. Вот целый ряд таких примеров фото: 38,39,40,62,27 Многие мастера сохраняли в наличнике традиционные формы, а наполнение делали далёкое от какой либо школы. Есть у нас совершенно уникальный наличник. Он из Грязовецкого района Вологодской обл. Это 20-е годы 20 века. Выполнен он в политических и народных мотивах. В очелье мы видим серп и молот! Звёзды сочетаются с прелестными растительными мотивами в боковинах. Ну, а окраска, конечно, революционного цвета! И это очень хорошая самобытная работа для своего времени. Ведь качество работы резчиков в послереволюционный период начинает падать, утрачивается влияние какой либо школы. И так, в настоящее время в коллекции наличников Мышк.народного музея имеются образцы следующих стилей резьбы:
Как говорил великий архитектор и реставратор А.В. Ополовников «Окно избы – это целая история деревянного зодчества. Это путь длиною в несколько столетий» Начиная от славян в 11 веке и до наших дней именно окно – око дома для людей имеет очень важное значение. От того, как, вообще, придумать окно в древности, до самых невероятных вершин в искусстве его украшении в минувшие века, и до стеклопакетов современности человек постоянно совершенствует эту важную часть своего жилища. И как безумно жаль, что последующие поколения уже никогда не вернутся к массовой культуре деревянных художеств на домах. Максимум того, что будет теплиться жизнью, это отдельные внестильныеработы любителей, проникшихся симпатией к великому прошлому деревянного строительства. Как безутешно больно смотреть в окна-очи осиротевших домов мёртвых деревень. С какой вселенской грустью смотрят они на нас из-за зарослей смело наступающего леса, храня в каждом завитке резьбы тепло души и рук старых мастеров. Как хорошо, что эти мастера уже не увидят гибели своих творений. Мы – последнее поколение русских, которое свидетельствует страшный процесс поглощения забвением последнего всплеска былого торжества жизни могучих стен и узорочья крестьянских домов… методист НЧУК «Мышкинский народный музей» М.В.Кайкова.
Наличник из д. Горелово Мышкинского уезда. Первая половина 19 века. Традиционно народная, выдержанная композиция.
Наличник из д. Мошники Мышкинского района. Начало 20 века. Ярко выраженный Захарьинский стиль, характерный для здешних мест.
Наличник из г. Мышкин. Самое начало 20 века. Ранняя работа здешних резчиков Филаретовых, которые всегда работали в союзе со здешними мышкинскими строителями Смирновыми. Вместе они создали характерный только для Мышкина Смирновский городской стиль строительства, сочетающий классику пропорций и объемность резьбы, взятой у Захарьинского стиля (смотрите прилагающийся доклад, там всё подробно изложено).
Наличник из с. Сить-Покровское Некоузского района Яросл.обл. Начало 20 века. Затухающая ранняя традиционная школа, с характерными для этой местности объёмными солярными знаками в углах навершия (веерные вставки с приподнятыми кончиками).
Реконструированный наличник из д. Гаврильцево Некоузского района Яросл. обл. начало 20 века. Характерные зооморфные мотивы Сицкарской работы. «Весёлые драконы» характерны только сицкарям!
Верхняя часть наличника из г. Рыбинск Ярославск. обл. Был огромный двухсветный. Рыбинская модернистская школа.
Наличник из г. Мышкин. Начало 20 века. Мышкинский предреволюционный модерн. Типография- достояние города. /к 130- летию печатного дела в Мышкине/
Типография- достояние города.
/к 130- летию печатного дела в Мышкине/
Просматривая памятные краеведческие даты на 2015 г находим и дату, что 130 лет назад, в 1885 г. начала свою работу Мышкинская типография. Ещё одна дата, но уже 2016г -125 лет назад начато переиздание Древней Российской вивлиофики в типографии П. Анисимова в Мышкине. Да, в Мышкине издатели занимали таким серьёзным переизданием уникального документа времени. Об этом говорится во многих энциклопедиях. Эти книги находятся в редком фонде Опочининской библиотеки. Все годы своей работы типография осуществляла свою великую миссию - быть проводником печатного слова. Типография, издатель, автор- это особый круг просвещённых людей, которые хорошо понимают ценность культурного аспекта их деятельности. Печатание книг, издание книг, журналов, газет- это высокая культура города. Что делает город – городом? Это наличие учебного заведения, школы, библиотеки, Дома культуры, типографии, издательского дела. Мышкинская типография всегда несла свою высокую миссию. Сохраняла традиции своих предшественников. Типография и издание книг всегда служило культурному возрождению города. Что всегда показывает степень его открытости, новому, интересному, просветительскому. Это и культурная наполняемость города и российская известность. В 2016 году в издательском деле Мышкина своеобразный юбилей. 1991 год был возрадительным для него. Прошли первые Опочининские чтения, и 25 лет назад был издан 1-й сборник «Опочининские чтения», издаётся сборник краеведческих статей, воспоминаний, стихов мышкинских поэтов «Мышкинские страницы». Вдумайтесь, 1-й сборник его был издан в 1923 году! Все последующие годы выходили сборники всех трудов научных конференций, которые проходили в городе: «Учемский сборник» (материалы научной конференции «На земле Святого Кассиана»), «Верхневолжье: судьба реки и судьбы людей», «Паисьев колодчик» (материалы научной конференции «Богородские встречи»), «Тютчевы на ярославской и мышкинской земле». В последующие годы создан целый цикл книг о великом русском поэте Ф.И Тютчеве и его связях с Мышкинской землёй. Выходили и последующие сборники Опочининских чтений, сборники конференций, посвящённых, другу нашего города Д.С Лихачёву «диалоги с отечеством» (Великие россияне и русская провинция») Издавались книги поэтов Н.В Смирнова, В.Д Ковалёва, С.А Сальникова. Книги Т.А Третьяковой «Тютчевы - мышкинские дворяне», «Венок Опочинину», П.М Широчина «Дворяне Селифонтовы, крестьяне Бирюковы и Кувалдины». Многие книги В.А.Гречухина тоже увидели свет в Мышкинской типографии: «Паисьев путь», «Успенье», «Последняя старица», «Искры памяти» (о М.Зеленецком) и другие. За 25 лет было издано более 100 названий книг. 25 лет эти книги служили и служат читателям, гостям города, известны в научных кругах России, просвещая людей, возвышая культурный статус города. Последние годы Академия краеведения, Мышкинский народный музей, «Клуб Мышкинское землячество» , РОО краеведов «Мышкин» обратило своё внимание изданию краеведческой периодики. Это было важно для слушателей Академии краеведения, для участников земляческих встреч и конференций «Ярославское верхневолжье и его этнокультурное пространство» . Наряду со сборниками этих мероприятий, стали выходить краеведческая газета «Мышгород», краеведческий журнал «Мышкинская лоция». Всё это с успехом, в срок и качественно печаталось в Мышкинской типографии и приходило не только к Мышкинскому читателю, издания поступают в Российскую государственную библиотеку (г.Москва), в Российскую национальную библиотеку (г.С-Петербург),в областные библиотеки, библиотеки города, а так же рассылаются авторам и в научные круги России. Сегодня, мы с горечью говорим о прекращении работы типографии. Этого уникального для города предприятия, где работает особый коллектив, круг просвещенных людей, которые умели печатать не только бланки, но умели делать хорошие издания. Великая им благодарность за их высокую миссию. Валентине Алексеевне Васильевой руководителю типографии, Галине Николаевне Тиховой- главному бухгалтеру. И особое спасибо- Владимиру Александровичу Козыкину, печатнику с огромным стажем, любящим своё дело. Замечательным труженицам Алле Борисовне Шумилиной, Елене Николаевне Виноградовой. Типография располагает уникальным оборудованием, которое смело можно показывать как музейную экспозицию. И сейчас её сотрудники, говорят не о том , что им приходится искать новую работу, а переживают, чтобы всё это сохранилось возможным музеем печатного и издательского дела в Мышкине. 130-летняя история типографии заслуживает бережного к ней отношения. Культурная ценность города во многом потеряется без своего издательского дела. Типография всегда была особым достоянием города. Надо задуматься и сохранить это достояние. И не только как просто памятник, а как живой действующий центр печатного и издательского дела в городе. Издание своих книг, журналов и газет, возвышает город. P.S В моих руках трогательное, крохотное издание «Мышкин. День поэзии» 1991г. Эта книжечка – малышка была издана по инициативе и на средства Мышкинской Опочининской библиотеки. Наш «День поэзии» был попыткой представить местных авторов самых разных по возрасту и книжной культуре. Сборник был подготовлен к традиционному районному поэтическому празднику. Сколько радости тогда нам принесла эта трогательная книжечка. Мы шагнули вперёд, тогда, в далёком 1991 году, и нас поддержала наша типография. Г.А Лебедева, засл. работник культуры «Ярославское верхневолжье и его этнокультурное пространство» 10.10.2015 Этнографическое краеведение. Новые взгляды, новые цели, новые подходы.
На конференцию приехали представители разных городов, сёл, мест кому близко и дорого наследие родного края, его сегодняшний день. В этом году география участников была обширной: Москва, Ярославль, Углич, Рыбинск, Кашин, ст. Волга, с. Ордино, с. Учма, Мышкин. Участников конференции тепло приветствовал глава городского поселения Евгений Владимирович Петров. Все участники конференции могли познакомиться с трудами предыдущей конференции. В предисловии к сборнику «Предмет исследования» очень чётко с научной точки зрения обозначены цели и задачи двух направлений краеведения – исторического и этнографического. «Если наука истории своим главным вопросом имеет вопрос: «Что было?» То главный вопрос этнографии – вопрос «Как было?». Действительно, глубокая взаимосвязь истории и этнографии нередко обеспечивает содержательность работы. Она рассматривает народный быт сквозь призму времени. Всегда радует, что на каждой конференции есть маленькие открытия, новые направления в этнографических и исторических исследованиях. Этим мы обогащаем друг друга, делаем наши познания более глубокими и содержательными. И на 6-й нашей встрече, мы увидели и почувствовали это, так как тематика докладов и сообщений была широка и интересна. Каждый доклад приоткрывал нам знание былой жизни, расцветали и раскрывались окошечки в прошлое, мы видели людей, наших предков, их непростые горькие судьбы. Доклад Ольги Александровны Никитиной, кандидата филологических наук из г. Кашин о паломнической поездке Великого князя Сергея Александровича и Великой княгини Елизаветы Федоровны в Ярославскую губернию и Кашинский край. Известен исторический факт, что пароход с Великим князем и Великой княгиней останавливался в Мышкине. Сергей Иванович Мотков из Москвы сделал доклад о священниках Смирновых из Мышкина и их роли в истории России. Анна Георгиевна Семёнова, преподаватель из г. Углича, подняла тему Первой мировой войны – «Село Прилуки Мышкинского уезда в период 1-й Мировой войны». «Ярославское большевистское подполье и имение Устиново Кашинского уезда» - тема доклада Веры Алексеевны Никоновой из г. Кашин. Как и чем занимался комитет попечительства народной трезвости в г. Мышкин рассказала Софья Викторовна Ерохина, научный сотрудник Угличского музея. Письма – это важный исторический и человеческий документ. И хотя каждое письмо – это очень личная часть жизни человека, но они много говорят о времени, событии, о месте, о человеке и его жизни. «Пишу тебе несколько слов, дорогая! Три письма из прошлого» - тема выступления Юлии Борисовны Кунициной, научного сотрудника музея г. Углич. Эти письма - трогательный посыл из прошлого. Григорий Владимирович Красильников из Ярославля сделал литературоведческий доклад «Прасковья Николаевна Мейшен, ярославская подруга Н. А. Некрасова». Григорий Владимирович работает в музее с. Грешнево и много занимается темой «Н. А. Некрасов и Ярославский край». Личность в фокусе внимания краеведов – эта тема тоже весьма интересна. Елена Анатольевна Наумова – директор Учемского музея истории Кассиановой пустыни и судьбы русской деревни в с. Учма рассказала о новой экспозиции музея «Ангелы Победы» и сделала доклад «История одного дома». Живая и трогательная история дома, его обитателей, судьбы дома сегодня. Методист Мышкинского Народного музея Мария Владимировна Кайкова сделала серьёзный и увлекательный доклад «Об основных стилях домовой резьбы в коллекции наличников Мышкинского Народного музея» с презентацией удачно дополняющей её рассказ. Галина Александровна Чудакова, краевед из п. Волга, познакомила нас с умельцами этого посёлка в сообщении «Ремесло и ремесленники». Анализ детского творчества по содержанию и направлению рисунков сделала в своём докладе Светлана Николаевна Левагина, ведущий методист областной юношеской библиотеки им. Суркова в докладе «Мышкинская идентичность глазами детей Советского Союза 80-х годов». Владимир Александрович Гречухин, почётный член-корреспондент ПАНИ прочитал серьёзный доклад-размышление «Ярославские субэтносы. Живые и мёртвыё». Каждый доклад и сообщение очень активно обсуждались, слушатели задавали вопросы и дополняли своими сведениями и примерами. В ходе конференции для её участников предлагались маленькие «изюминки»: Елена Ивановна Балашова и модель Иван Тихомиров представили костюм крестьянского мальчика XIX века. Яркий, красный, красивый, под задорную музыку он был представлен из коллекции «Рубаха красная» творческого объединения «Русская сувенирная кукла» Мышкинского политехнического колледжа. Ирина Львовна Соколова, руководитель детского фольклорного ансамбля «Николина гора», вместе с детьми весело и задорно спели несколько старинных песен, а уж когда зазвучала знаменитая «Семёновна», то и гости конференции пустились в пляс вместе с ребятами. Мастер-игрушечник Михаил Смирнов познакомил всех с таким музыкальным глиняным инструментом как окарина и поразил всех игрой на ней. Успех был налицо, у мастера все окарины были раскуплены гостями. Благодарим всех дорогих помощников, умеющих создать особую мышкинскую атмосферу красоты и доброты – Елену Ивановну Балашову и Ивана Тихомирова, Ирину Львовну Соколову и её детей, Михаила Смирнова. Круглый стол по итогам конференции вёл Владимир Александрович Гречухин. Он отметил важность всех направлений в работе исследователей, очень интересные подходы в раскрытии тем и направлений. Отметил также, что в ходе конференций рождаются общие конструктивные дела. Так родилась книга поэта из Ордина Николая Лялина «Семнадцатое лето». О ней с благодарностью говорил на конференции Павел Николаевич Голосов из с. Ордино и прочёл свои стихи. Сделано ещё общее большое дело – в с. Учма на месте старого креста вознесся новый могучий крест в память о Кассиано-Учемском монастыре. Прошлое связано с настоящим, настоящее не бывает без будущего. Это аксиома. Только знание истории своей Родины, края, человеческой судьбы спасет нас от роковых ошибок в настоящем и сделает добрым будущее для потомков.
|
Наш город Мышкин - давний книжный и издательский центр. Здесь с XIX века создавались и издавались самые разные интересные и серьёзные книги.
В Мышкине уже в 6-й раз состоялась межрегиональная научная конференция «Ярославское Верхневолжье и его современное этнокультурное пространство». Её организовали Мышкинский народный музей, клуб краеведов «Мышкин», клуб «Мышкинское землячество», Академия краеведения.